Ложь между нами

Это совсем не тот ответ, который нужен. Настоящее предательство. Но я себя уже не контролирую.

Как в нашу самую первую ночь, доверяюсь опытным рукам и глушу стон голодным поцелуем.

— Хочу тебя. — Клим словно с катушек слетает. — Всегда хотел.

Царапая зубами нежные губы, он трахает мой рот. Пьет все страхи и сомнения. Вылизывает как самый сладкий на свете леденец.

— Ты сумасшедший. — Задыхаясь от ощущений, я шарю осмелевшими руками по сильной спине и крепким ягодицам.

— Еще какой! — Клим даже не спорит.

Растирая смазку, он нанизывает меня на свою руку все быстрее и быстрее. Ласкает тесный вход с такой одержимостью, что теряюсь.

Нужно очнуться, но я не узнаю себя.

Растворяюсь в губах, руках и чужой дикой мощи.

Не чувствуя пола под ногами, хватаюсь за сильные плечи.

Тяну носом пряный запах.

Трясусь от накатывающего жара.

И плыву... как маленькая слабая рыбка. Первый раз в жизни — по течению, а не против.

Долго.

Бешено.

Сладко.

Загибаясь от вторжения. Отключив все предохранители. Разрешая Климу делать со мной что угодно.

Стонами и поцелуями я сама ломаю последние преграды между нами. Не ради брака или беременности. Не ради сотни других, более привычных «надо» и «можно». А потому что... это сильнее.

— Девочка моя. — Клим одной рукой подхватывает меня под ягодицы и усаживает на ближайший подоконник. — Горячая... — Опускается передо мной на колени и упругим языком слизывает влагу с нежных складок.

Если до этого еще держалась, то сейчас дергаюсь как от удара током. Глаза наполняются слезами, а настойчивые толчки сразу двумя пальцами и оральная ласка заставляют выгнуться в дугу.

— Такая же вкусная, как и раньше. — Не прекращая трахать, Клим на миг поднимает голову и встречается со мной взглядом.

— Не нужно...

Я тону в его глазах. Цепляясь ладонями за подоконник, пытаюсь хоть на миг вернуть себя прежнюю. Хочу крикнуть: «Не вспоминай!» Но новое прикосновение губ к самому сокровенному перекрывает кислород и размазывает меня о холодную поверхность стекла.

Не остается больше никакой Дианы. Нет даже слабой Ди.

Из груди вырывается крик. Немой. Полностью лишенный силы и звуков.

Дождь льет теперь не только на улице, но и в комнате. Из моих глаз.

Непослушное тело скользит вниз. Туда, откуда с восторгом смотрит виновник моей слабости.

— Я хотела тебя поздравить... — Губы почему-то пересохли. Голос звучит как чужой.

— Лишь поздравить?

Клим не требует продолжения. Не прижимает и не целует. Он заботливо поправляет на мне платье и стирает со щек черные разводы.

— Галстук... — Кусаю губы. — Купила.

— Ко дню рождения. Помню.

Улыбка на красивых мужских губах еще загадочнее, чем улыбка Джоконды.

— Я не собиралась... — Глотаю продолжение.

— Я тоже когда-то... не собирался.

От таинственного признания за ребрами становится тихо.

— Там, в столовой... Ужин. — Мне просто необходимо отвлечься. — Не знаю, понравится тебе или нет. Я старалась. Планировала устроить праздник.

Последняя фраза и горячая пульсация между ног вызывают желание провалиться сквозь землю.

— У меня давно никого не было, — звучит как предостережение.

Мысленно считаю дни нашей сделки.

— Две недели?

— Дольше, Диана. — Клим помогает подняться. — Намного дольше.

Чувствую намек, но кусочки чего-то важного отказываются собираться в цельную картинку.

— Тогда... мне, наверное, лучше уйти? — наконец понимаю смысл его слов.

— Нет! — Сильные руки поворачивают меня лицом к двери. — Беги! — Клим резко отпускает. — Быстро беги!

Глава 26

Уйти после того, что я сейчас испытала, адски сложно. Сердце то спешит, то замирает, ноги не слушаются, а в голове настоящий бардак.

Два желания — броситься прочь и остаться — разрывают на части.

Глупо, конечно же. Я давно не девочка, чтобы бояться Клима. Он не сделал бы мне ничего плохого. «Только хорошее!» — шепчет коварный внутренний голос. Но дурацкая привычка сбегать от этого мужчины слишком быстро берет верх.

Душ и подготовка ко сну проходят как в бреду. Действую на автомате, не оглядываясь на телефон и дверь. Будто в наказание, сны этой ночью все как один с рейтингом восемнадцать плюс.

Утром после них стыдно выходить из комнаты и смотреть в глаза хозяину дома. Ума не приложу, как бы мы разговаривали. К счастью, Хаванский и сегодня спасает меня от себя самой.

В кухне вместо Клима встречает Николай:

— Доброе утро. Босс просил передать, что он уехал и будет лишь завтра.

— Я ничего не слышала. — Снова вспоминаю жаркие сны.

— Он выехал в четыре. — Николай делает глоток из большой чашки. — Вопрос был срочный.

— Ясно.

Это мы уже проходили, поэтому даже не пытаюсь что-то выяснить. Запахнув поплотнее халат, включаю кофеварку и делаю тосты. Двойную порцию — для себя и своего охранника.

— А как дела с подарками? — спрашиваю, когда усаживаемся есть.

— С какими? — Откусив бутерброд, Николай довольно зажмуривается.

— Ко дню рождения Клима. Кто-нибудь прислал?

Курьеров я не видела, но хотя бы Алиса должна была передать. Мы вместе покупали презенты и обсуждали доставку.

— Да-а, — задумчиво тянет Николай. — В апреле этого добра было много.

— В апреле? — Последний кусочек тоста становится в горле колом.

— Ну, у босса день рождения в апреле. Тогда и слали, — как для душевнобольной, поясняет Николай и огромной лапищей, спасая от удушения, хлопает меня по спине.

Вопрос «А вчера?» я глотаю вместе с кофе.

Мозг еще тормозит, однако некоторые странные детали все же удается вспомнить. Удивление Клима, когда сестра сообщила о знаменательной дате. Его подозрительную забывчивость — мне постоянно приходилось напоминать о празднике. И наконец, пророчество Алисы, что Клим не будет ничего отмечать и сразу уйдет в свою комнату.

Нужно было сразу догадаться: с торжеством что-то нечисто. Хватало поводов задуматься. Теперь поздно.

— А почему вы спросили о подарках? — Николай отправляет чашку в посудомоечную машину и поворачивается ко мне.