Ложь. Записки кулака

В июне полк подняли по тревоге, погрузили в вагоны и отправили на Восточный фронт, где его влили в первую армию под командованием Тухачевского. Полк разместился в пригороде Симбирска на берегу Волги. Вскоре полк понадобился. Командующий Восточным фронтом Муравьёв прислал приказ, в котором полку предписывалось немедленно войти в город, занять помещение бывшего кадетского корпуса и разоружить латышский и коммунистический отряды. Комиссар Цецарин, прочитав приказ Муравьёва, распорядился его не обнародовать, выждать и разобраться в чем дело, а сам поспешил в пулемётный отряд. Идя к пулемётчикам, он уже догадывался, что Муравьёв разослал подобные приказы и по другим частям, стал подтягивать их к Симбирску, готовя захват власти в Поволжье. Цецарин рассказал Сергею о зреющем мятеже и попытке командующего отделить от всей России территорию Поволжья, а в конце разговора попросил немедленно поднять по тревоге отряд пулемётчиков, занять здание губисполкома и постараться разоружить находившийся там отряд Муравьёва, который сторожил арестованное советское руководство Симбирской губернии. Он предупредил Сергея, что у здания губисполкома находится броневой отряд, на который можно положиться в этой операции, так как с командиром отряда имеется устная договорённость. Из разговора с комиссаром Сергей узнал, что Муравьёв, мечтая о создании Приволжской республики, по примеру Дальневосточной, считал, что солдаты, набранные из местных крестьян, создадут и защитят отдельную республику на своей родной земле. Первое время это удавалось. Кроме того Муравьёв рассчитывал на поддержку армии Колчака, которая, пользуясь слабостью Красной Армии, подходила к Волге. Остановить Колчака у Красной Армии не было сил и Муравьёв, не дожидаясь подхода войск, захватил здание губисполкома и арестовал представителей советской власти во главе с руководителем Иосифом Михайловичем Варейкисом. Вот Сергею и было поручено освободить арестованных, разоружив караул, а в случае оказания сопротивления — безжалостно уничтожить.

Прибыв со своею командой к губисполкому, он разыскал командира броневого отряда, о котором его предупредил Цецарин. Посоветовавшись, они пришли к выводу, что брать штурмом здание не имеет смысла, так как для этого у них мало людей, а от пулемётов караул надежно защищают каменные стены старинного здания. Командир броневого отряда сказал, что хорошо бы затащить внутрь хотя бы пару пулемётов и расстрелять находящихся на первом этаже бойцов Муравьёва. Сергею идея понравилась, и он предложил план захвата здания. Для этого Сергей со своим отрядом и пулемётами подходит к главному входу и докладывает начальнику караула, что их прислал Муравьёв в помощь, ибо намечается штурм. Когда бойцы Сергея окажутся внутри и прозвучат выстрелы, пусть бронеотряд выдвигается на площадь и занимает оборону. Поскольку других вариантов в голову не пришло, решили рискнуть. Но случилось то, чего Сергей даже не предполагал. На крыльце пусто, двери открыты, и пятеро бойцов вместе с ним свободно вошли в здание с двумя пулемётами, оставив остальных и два других пулемёта на улице. Обычно, даже в мирное время, при входе в государственные и воинские учреждения, стоит парный пост, а тут никого. Один пулемёт установили у двери, другой в начале лестницы. В обширном зале справа, человек тридцать из охраны явно изнывали от безделья. Одни сидели на полу и курили, другие за столом играли в карты, третьи слонялись по помещению, но никто не подошел к Сергею и не спросил, кто они такие и что им нужно. Он подозвал одного солдата и спросил, где начальник караула. Тот ответил, что, наверное, наверху и собрался уходить, но Сергей остановил его и сказал, что он командир пулемётного отряда, присланного самим Муравьёвым для подкрепления, и требует к себе начальника караула. То ли имя Муравьёва, то ли начальственный голос Сергея и два пулемета с пулеметчиками в придачу, но высказанное требование возымело свое действие. Солдаты зашевелились, а двое кинулись вверх по лестнице. Вскоре сверху, перепрыгивая через ступеньки, прибежал начальник. Его тщательно подогнанная одежда, до блеска начищенные хромовые сапоги, строевая выправка — всё выдавало старого вояку. Сергею стало непонятно, как этот опытный человек мог допустить такую халатность при охране порученного ему объекта. Начальник караула подошел и спросил:

— Это ты начальник пулемётной команды?

— Попрошу, — не ответил на вопрос Сергей, — доложить, как положено!

— Прежде, чем докладываться, я должен знать, с кем имею дело. Кто вы такие и кто вас прислал? Предъявите приказ!

— Смотри, какой бдительный, а где ты был раньше со своей бдительностью? Ты даже не догадался поставить часовых у входа. Двери не заперты и не охраняются, люди бездельничают. Вот представь себе, что меня прислал не Муравьёв, а Тухачевский? И что ты будешь делать под дулами этих двух и двух других пулеметов с бойцами на пороге? Что молчишь? Данной мне властью я вынужден тебя арестовать и отправить в штаб, а весь личный состав караула взять в свое подчинение. А теперь сдай оружие!

Начальник караула, было, попятился назад, но тут же был схвачен бойцами Сергея, разоружен и сопровожден в расположение броневого отряда. Когда начальника караула стали выводить в двери, Сергей заметил, что среди охранников началось еле заметное волнение. Он подал знак, и очередь из пулемёта ударила поверх голов караульных, сбив куски гипсовой лепнины с противоположной стены. Тут же в помещение ворвались остальные бойцы отряда, охрана была уложена на пол и обезоружена. А в это время Сергей с группой солдат уже поднимался вверх по лестнице, снимая часовых и отбирая винтовки. Сняв последний караул и войдя в довольно просторную комнату на втором этаже, он увидел длинный стол, за которым сидели несколько человек и вопросительно глядели на него с выражением тревоги на лицах. Сергей подошел к столу и спросил:

— Кто из вас Иосиф Михайлович Варейкис?

Из-за стола энергично поднялся человек невысокого роста, с пышной шевелюрой и смуглым лицом.

— Я Варейкис. В чем дело?

Сергей подошел к нему, подтянулся, приложил ладонь к виску и отчеканил:

— Товарищ, Варейкис! Я Пономарёв, командир пулемётного отряда, прислан комиссаром Цецариным для освобождения вас из-под ареста!

— Это хорошо, товарищ Пономарёв, но каким образом вы будете нас освобождать, если внизу целая рота вооруженной охраны?

— Извините, товарищ Варейкис, забыл доложить, что вся охрана арестована и разоружена. На часах теперь стоят верные мне бойцы, а около здания заняли оборону три броневика с экипажем. Так что, вы свободны!

Варейкис усмехнулся, подошел к Сергею, пожал ему руку и по-дружески приобнял его.

— Разрешите, товарищ Варейкис, идти?

— Нет, товарищ Пономарёв, разоружение охраны — это только полдела. Основное еще впереди и вы, как военный, нам еще пригодитесь. А теперь садитесь за стол, и будем вместе думать, что же делать дальше и как подавить мятеж.

— А что тут думать? — горячо заметил Сергей, — Нужно арестовать Муравьёва и вся недолга!

— Легко сказать, арестовать, а как это сделать, если у него несколько полков, а сколько за нас и сами не знаем, — проговорил Варейкис, обернувшись к присутствующим.

— Да, дорогие друзья, — продолжал он, — дела наши хуже некуда и нужно глядеть правде в глаза. Колчак, почти не встречая сопротивления Красной Армии, захватил Пермь, Уфу, Екатеринбург и скоро подойдет к Волге. Муравьёв выбрал для мятежа удобное время, понимая, что у нас нет силы, которую мы могли бы противопоставить ему. И все, что мы можем сделать в данный момент- арестовать Муравьёва, распропагандировать части Восточного фронта и подчинить их новому командованию. Но как это сделать не знаю, слишком мало у нас силы.

— Объясните мне, пожалуйста, — снова заговорил Сергей, — почему Муравьёв, командуя Восточным фронтом, вдруг поднял мятеж? Почему он держит вас под арестом?

— Вы, товарищ Пономарев, многого не знаете, — ответил Сергею Варейкис. — Муравьёв решил создать Поволжскую независимую республику и склонил к реализации этой идеи вверенные ему Советской властью войска. Но нужно, чтобы республику признали мы, её представители. Он уже неоднократно предлагал нам войти в состав его правительства. Мы, конечно, отказались, и тогда он решил посадить нас под арест, запугать, и тем самым добиться согласия.

Сергей внимательно выслушал Варейкиса, задумался, а потом проговорил: — Вы говорите, что Муравьёв предлагал войти в его правительство? Так? Дайте ему на это согласие, вызовите его на переговоры, а тут мы его арестуем и под трибунал. Я думаю, что он клюнет на хитрость и с радостью приедет сюда. Мы, к этому моменту, очистим здание от бывшей охраны и выставим свою. Думаю, что охрану Муравьёв сам лично не подбирал и в лицо никого не знает.

В это время отворились двери, и в комнату вошел Цецарин. Он всем пожал руки, представился и доложил Варейкису, что привел с собой еще целую роту красноармейцев. Варейкис поблагодарил Цецарина за успешную, как он выразился, операцию по освобождению членов Губисполкома из-под ареста и пригласил его за стол.

— Думаем, Валерий Владимирович, как нам нейтрализовать Муравьёва, — обратился к нему Варейкис. — Вот товарищ Пономарёв предлагает в сложившейся ситуации пригласить его приехать к нам и здесь арестовать. Как ты думаешь?

— А чего думать? Я шел сюда и хотел предложить то же самое. Тем более что такого случая может больше не представиться.

После ответа Цецарина сразу началось обсуждение и уточнение деталей операции. Решили, что арестованный караул нужно отправить в расположение полка, а по всему зданию поставить своих часовых.

— А не догадается ли он, что ему готовят западню, и не приведёт ли с собой войска? — спросил один из присутствующих.

— Нет, не приведёт, — убедительно ответил Цецарин. Во-первых, он убеждён, что вы находитесь под арестом и вас надёжно охраняют преданные ему люди, а во-вторых, он настолько уверен в своей силе, что посчитает позорным для себя идти сюда под охраной.

— А членов своего, так называемого правительства, он обязательно с собой прихватит, чтобы придать вес этим переговорам, — в тон Цецарину продолжил Варейкис.