Ложь

Он повернулся ко мне лицом как раз вовремя, чтобы поймать толчок от моих раскрытых ладоней в центр его груди.

Насмешливый наклон его губ только сильнее разогрел мой гнев.

— Да ну? И что ты собираешься с этим делать, принцесса Дэнверс? — бросил он, делая шаг ближе к моему личному пространству и заставляя меня вывернуть шею, чтобы встретиться с ним взглядом. Ублюдок был почти на фут выше меня, когда я была в плоских туфлях. Мне придется снова начать носить каблуки, чтобы хоть немного уравнять шансы.

Я сузила глаза, но на самом деле… Что я собиралась делать? Пытать его для получения информации?

— Я ни хрена тебе не скажу, Мэдисон Кейт, — продолжал он низким, угрожающим голосом, — потому что я тебе ни хрена не доверяю. Ты не одна из нас, ты просто обуза.

Его слова причинили боль. Больше, чем следовало.

Но я бы прошла по битому стеклу, прежде чем дать ему понять, что он меня задел, поэтому я сжала челюсти и подняла подбородок, чтобы встретить его взгляд с большей уверенностью. Смелостью. Неважно.

— Тогда почему ты так отчаянно хотел вернуть меня сюда, Арчер?

Его губы скривились в усмешке.

— Потому что мне чертовски надоело видеть, как Коди хандрит, словно побитый щенок. Сделай мне большое одолжение, Мэдисон Кейт, и трахни его, дурака. Тогда, возможно, он сможет выкинуть тебя из своей системы и вернуться к делам.

Ауч. Каждое слово резало как бритва.

Тем не менее, я издала горловой, издевательский смех.

— Ты думаешь, это будет так просто, Арчер? Думаешь, один трах и он покончит со мной? — я щелкнула пальцами. — Вот так просто, да?

Красивое лицо Арчера стало холоднее, чем я могла себе представить, и его следующие слова повисли в воздухе еще долго после того, как он ушел.

— Для Стила это сработало.

Собрав все осколки своих эмоций с пола гаража, я молча поднялась в свою спальню. Я не хотела столкнуться ни с кем. Ни с Коди, ни с чертовым Арчером, и уж точно не со Стилом.

Неужели Арчер был полным дерьмом? Или Стил действительно уже забыл меня? В любом случае, меня это не должно волновать. На самом деле, мне было бы чертовски легче жить, если бы он больше не был заинтересован в исследовании этого трещащего, электрического притяжения между нами. Это была просто встреча на одну ночь. Круто. Такое случается постоянно, верно?

Так почему же мое сердце так сильно болело, а желудок завязывался в узел?

Я добралась до своей комнаты, никого не встретив, и тихонько вошла внутрь, тихонько закрыв за собой дверь. Затем я дважды оглянулась.

Неужели я вошла не в ту комнату?

Стены были… нормальными. Обычная, небеленая, ровная краска. Ни малейшего блеска. Мягкая мебель тоже была заменена. Приглушенные фиолетовые, серые и голубые тона, но ни единого пятнышка розового.

Я сделала пару шагов в комнату, огляделась и отметила несколько своих вещей, которые подтверждали, что это действительно моя комната. Только… переделанная.

Кто бы мог это сделать?

Я остановилась у окна, коснувшись кончиками пальцев зеркальной пленки, прикрепленной к стеклу. Готова поспорить, что она не позволяла никому заглянуть сюда снаружи, даже с помощью телеобъектива.

Принимая во внимание все изменения, произошедшие в моей спальне, я замерла на мгновение, чувствуя всевозможные противоречия. Это был милый жест… не так ли?

Но это никак не мог быть Арчер. Ни в коем случае. Несмотря на то, что он выследил меня до отеля и, по сути, не оставил мне другого выбора, кроме как вернуться сюда, на самом деле я была ему безразлична. Тот короткий момент на вечеринке Бри, когда мы поддались пьянящему напряжению между нами, был всего лишь моментом. Момент, да и то слабый. Арчер был горяч, этого нельзя отрицать. И в постели он, наверное, был бы бесподобен, но это не оправдывало его дерьмового отношения и колючего характера.

Даже через весь тот напряженный, душераздирающий спор, который у нас был когда я выплеснула всю свою накопившуюся обиду, разочарование и ненависть, он так и не извинился передо мной. Он все еще подставил меня в Ночь Бунта, и он все еще не научился хоть как-то раскаиваться за это дерьмовое решение.

Первой моей мыслью было, что это сделал Стил. Он предложил перекрасить комнату в первый день моего пребывания в этой сверкающей розовой комнате, и это казалось милым жестом с его стороны. Но слова Арчера эхом отдавались в моей голове, наполняя меня сомнениями. Может быть, он уже забыл обо мне? Раз и навсегда, вот так.

Оставался Коди. Я раздумывала над этим вариантом, задергивая тяжелые шторы, но в конце концов, не имело значения, кто сделал перепланировку. Один заботливый жест не изменит той поганой ситуации, в которой мы все оказались, и неважно, как сильно мне нравилась моя новая комната.

Вздохнув, я взяла пижаму из ящика – точно там, где я ее оставила, — и переоделась ко сну. Было уже поздно, когда я отправилась в тень, чтобы найти Зейна, так что сейчас было уже далеко за полночь.

Сидя со скрещенными ногами на своем новом фиолетово-сером пледе, я быстро отправила сообщение Бри, чтобы она не волновалась утром.

Я: Привет, девочка, я все еще жива. Арчер разыскал меня и притащил домой. Заберешь меня утром на занятия?

Я перевел телефон в беззвучный режим, не ожидая ответа от нее в столь поздний час, а затем подключила его к зарядке. Я выключила свет и забралась в кровать, устроившись поудобнее под мягкими одеялами, пока не заметил последнюю особенность, которая была добавлена в мою комнату.

Звездный потолок.

Крошечные лучики света заполнили темное пространство моего потолка, создавая ощущение, что я сплю под открытым звездным небом.

Это было совершенно идеально.

4

Мои сны были мучительными, полными крови и насилия. Убийцы в черных масках таились в каждой тени, а мертвые глаза моей мамы постоянно смотрели на меня.

Когда я проснулась в третий раз, вздрагивая и обливаясь холодным потом, я отказалась от сна. Кому он вообще нужен?

Вместо этого я потащила свою измученную, лишенную сна задницу в душ еще до восхода солнца. Выйдя из ванной, я осмотрела свои заживающие раны. Швы на животе и на линии роста волос мне сняли прямо перед отъездом из больницы, так что ни один из них не нуждался в перевязке. Шов на голове заживал хорошо, оставался лишь неровный красно-фиолетовый шрам, но порез на животе затягивался дольше. Это было чудо, что нож не задел ничего слишком важного и не волочился, когда нападавший вынимал его. В итоге шрам был длиной всего два дюйма справа от пупка, но он все еще болел, когда я слишком быстро садилась.

Вытеревшись новым сиреневым полотенцем, я принялась одеваться. Я пропустила две недели лекций. В сочетании с двумя неделями до Хэллоуина, когда я оставалась дома из-за страха перед своим преследователем… это было просто чудо, что я все еще была зачислена. Если я не хочу испортить свое будущее – хуже, чем оно уже было испорчено – мне нужно было привести себя в порядок.

Больше никаких отвлекающих факторов. Никаких больше великолепных, сводящих с ума мужчин, играющих с моими эмоциями, и, ради всего святого, никаких преследователей.