Ложь

Снимает брюки.

И остается лишь в серых боксерах.

Проклятье.

Черт.

С таким же успехом он мог бы быть голым.

Я могу видеть каждую жесткую, твердую деталь его возбужденного члена.

Он сказал, я лучше, чем он представлял?

Он в миллион раз больше, чем я представляла.

И я представляла, что его член примерно обычных размеров.

Я с трудом сглатываю, пораженная тем, как быстро, в считанные секунды, я перешла от усталого и насыщенного состояния, к голодному и, ну, немного испуганному.

Уже слишком поздно менять его прозвище на - Профессор Жеребец?

Каким-то образом мне удается отвести взгляд от его боксеров и посмотреть на его тело. Он подтянутый и мускулистый, от широких плеч и груди до четко очерченного пресса и резкой V его бедер. Волоски на груди редеют, а затем снова превращаются в полоску, ведущую от пупка к паху.

Он такой мужественный, и его поза подсказывает, что он чувствует себя комфортно с собственным телом. Однажды, когда я была пьяна, то дразнила его, гадая, как он выглядит внизу. И я нисколько не разочарована. Я хочу пробежаться губами, пальцами и грудью вдоль каждого дюйма его худого, заработанного тяжелым трудом, тела. Хочу почувствовать, как он, мокрый от пота, прижимается к моему.

— Ты так и будешь просто стоять там? — говорю ему, чувствуя себя слегка уязвимой, я ведь все ещё обнажена, лежу, раздвинув ноги и ожидая.

Он посылает мне уверенную улыбку и снимает боксеры, позволяя члену, твёрдому и толстому, встать перед ним.

Черт. Теперь он вынуждает меня испытывать эту неотложную, изнурительную нужду. Мне необходимо все - жёстко, быстро и прямо сейчас.

Он встает между моих ног, темный, влажный кончик члена потирает мой чувствительный клитор, когда он наклоняется в сторону и открывает ящик. Быстро копается и вытаскивает презерватив.

Я вопросительно смотрю на него.

— У тебя в кабинете есть презервативы?

— Теперь есть, — говорит он, разрывая пакет с фольгой. — Они постоянно раздают их. Дешевле, чем покупать свои.

Я качаю головой.

— Профессор МакГрегор, я в шоке.

— Тогда вас легко шокировать, мисс Трюдо. Давайте, это исправим.

Мне нравится, очень нравится то, насколько нормальным это ощущается: поддразнивание, нахождение полностью обнаженными друг с другом, озорные ухмылки и намеки.

Но, когда он надевает презерватив на кончик члена, медленно скользя вниз (и я становлюсь все более и более нетерпеливой) что-то в его глазах меняется. Улыбка исчезает. Глаза напрягаются. Помните, я сказала, что его глаза просто кричат о сексе? Ну, теперь они орут, черт возьми, как будто он собирается полностью опустошить каждый дюйм меня, пока я не стану умолять его остановиться.

И это нечто большее. Что-то темное и глубокое, как будто он хочет не только мое тело, но и мою душу. Я могу почувствовать это в его взгляде, в том, как он продолжает тщательно вглядываться в меня, пытаясь найти что-то, что удовлетворит его.

— Сядь, — бормочет он, обнимая меня за талию и поднимая. Я оборачиваю ноги вокруг него, кладу руки ему на шею, уже мокрую от пота. Наши лица в дюйме друг от друга, но он не целует меня. Он трахает меня глазами, глядя на мои губы так, словно думает обо всех вещах, которые мог бы сделать мой рот.

Я хочу показать ему.

Приближаю лицо к нему, беру зубами его нижнюю губу и нежно посасываю.

Я чувствую, как в его груди возникает гулкий стон, как будто он едва удерживает свою похоть, словно миллион лошадей скачут у ворот, ожидая, когда их развяжут.

— Я пытаюсь набраться терпения, — хрипло шепчет он, целуя меня в уголок рта. — Я не могу действовать слишком быстро. Мне нужно смаковать, — целует мою челюсть, — каждую, — целует меня в шею, — часть тебя.

— Можешь смаковать позже, — говорю ему, словно внезапный всплеск адреналина проносится сквозь меня. Я хватаю его за шею, желая, чтобы он жёстко поцеловал меня. Его член - горячее, жесткое давление, протирающее мой клитор, и я отчаянно, так отчаянно жажду, чтоб он вошел в меня.

Его рот продолжает скользить вдоль моей ключицы, прикусывая и облизывая, и мои ноги притягивают его ближе. Я хнычу, его губы опускаются к моим соскам, чрезвычайно опухшим и чувствительным.

— Пожалуйста, — умоляю я, голос грубый. — Ты нужен мне внутри.

Он поднимает голову, его глаза дикие от этой туманной, тяжелой похоти.

— Всегда мечтал, чтобы ты сказала это, — говорит он. Тянется вниз, позиционируя свой член напротив меня. Его взгляд удерживает мой, и я не могу отвести взгляд, когда он медленно толкается в меня.

Я растягиваюсь вокруг него, дыхание застревает в горле.

— Ох, черт, — выдыхает Бригс мне в шею, руки опускаются на мою талию и он входит в меня глубже. — Бл*дь. Наташа.

Мое имя никогда не звучало так хорошо.

Между тем, мое тело все еще приспосабливается к его размеру, чувствуя себя абсолютно растянутым и полным. Слава богу, я мокрая.

Он отстраняется - так чертовски неторопливо, словно пытается почувствовать каждый сантиметр - и я становлюсь ненасытной.

Я безумна.

Словно животное.

Мне нужно больше.

Я требую больше.

Мои руки двигаются к его плечам, и я впиваюсь ему в кожу, желая всего его.

Когда Бригс возвращается обратно, я расширяюсь вокруг него, принимая его, как будто он всегда принадлежал мне, как будто он всегда был дома. Связь между нами напряженная и пугающая, а близость почти слишком огромна для моего сердца, чтобы постичь. Наши глаза танцуют друг с другом, глядя сквозь опущенные ресницы, сквозь пот и дымку, вглядываясь и затем переходя к другим частям. Он набрасывается на мой рот, словно это стакан воды, и похоть в его взгляде освобождает миллион струн внутри меня.

Он снова шепчет мое имя, голос скользит по мне, как шероховатый шелк, и я очарована его капитуляцией, его удовольствием, потерянным в жарком, рваном дыхании на моей коже и грубом ворчании рядом с моим ухом.

Не могу поверить, что это происходит.

Бригс МакГрегор.

Внутри меня.

Я на его столе.

И меня трахает мужчина, о котором я могла только мечтать.

Как мы прошли путь от того, кем были тогда, к тому, что мы сейчас... к этому.

Этому.

Этому.

Этому.

Это чувство не похоже на все то, что я чувствовала раньше. Это словно держать огонь, звезды и электричество в горящих руках. Это волшебство и свет, проходящий по вашим венам, включённый выключатель, превращающий нас во все примитивное, первобытное и реальное.

Это мы.

Стол подо мной начинает двигаться. Сотрясаясь от его движений. Мои ноги крепче сжимают его. Я тянусь вниз и руками сжимаю его подтянутую круглую задницу, притягивая его ближе. Его ворчание теперь хриплое, громкое от похоти, и я до сих пор не могу поверить, что это моя реальность. Мой смешной, красивый, обаятельный Бригс, и он настолько глубоко внутри меня, что я не могу дышать. Я не могу сделать ничего, только держаться.