Ложная девятка, часть третья
Шрифт:
«Памир» вышел в красно-белом: Тростенюк в рамке, Мурадов, Черевченко, Горбачёв, Витютнев и Еромалаев в защите, Дергачёв, Бутуренко, Рахимов и Долганов в полузащите, Турсунов в нападении. На бровке — Юрий Сёмин, молодой, в костюме, но без особого огня в глазах. Против чемпионов Европы он явно вышел просто покатать мяч.
И уже со старта мы начали показывать то зачем приехали. На третьей минуте я получил мяч от Литовченко и решил начать веселье. Прокинул его мимо Горбачёва, сделал «радугу» — мяч перелетел через Черевченко, поймал его на носок и пробил с лёта. Тростенюк вытащил из-под перекладины, но трибуны уже загудели. Зрители зашлись от восторга, было видно что это то что им нужно.
А уже на пятой минуте Протасов открыл счёт: Алейников
«Памир», кстати, тоже не сидел в обороне. На 15-й минуте Турсунов рванул по флангу, прострелил и на Рахимова, но Бирюков красиво, даже как-то рисуясь отбил в прыжке… А я решил добавить красок. На 20-й минуте перехватил мяч у Долганова, сделал «флип-флэп» — мяч крутанулся вокруг ноги, обманув Мурадова, — добавил пару ещефинтов и пробил с подъёма. Девятка, 3:0.
— Слав, ты что, из цирка сюда приехал? — крикнул Черенков, смеясь.
— А почему нет? Зачем себя ограничивать?
До перерыва мы довели счёт до 5:0. Литовченко забил ударом метров с двадцати пяти, а я добавил «ножницами» после подачи Желудкова — Тростенюк только проводил мяч взглядом. В раздевалке Малофеев хмыкнул:
— Я думал что привёз сюда команду, а оказывается цирковую труппу. Акробаты, что вас! Но молодцы, молодцы. тут нечего сказать
— Эдуард Василич, если народ просит, почему нет? — пожал я плечами
— Да я не возражаю Слав. Мы для этого сюда и приехали.
Второй тайм был чистым шоу. Притом развлекалась и сборная и памир. На 60-й минуте я поймал мяч на носок, крутанул его вокруг себя, как во фристайле, и пробил с разворота — 6:0. Мог бы и дальше развлекаться, но Малофеев даже тут не стал себе изменять и поменял меня. Кроме меня с поля ушёл еще и Юра Желудков, вместо нас в игру вошли два спартаковца, Гаврилов и Родионов.
В итоге они и забили еще по мячу. Тройка «ромбиков» принялась чертить свои стеночки и забегания, а «Памир» был не той командой которая будет возражать. Так что Черенков на Гаврилова. тот на Родионова, обратный пас в касание, удар имяч в сетке. Повторить через пять минут.
В концовке же сборная Советская Союза дважды расплатилась ща гсотеприимство. Сначала Рахимов забил гол престижа, а потом Турсунов удвоил голевые подвиги «Памира».
В принципе нормально. И овцы сыты и волки целы
Ну а после свистка мы направились к трибуне которая громце всего нас поддерживала и на которой собрались очень характерные зрители. Те самые ради которых и стоило устраивать этот матч. Молодые, с одинаковыми прическами, с орденами и медалями на выцветшей от южного солнца форме. Раненые воины интернационалисты которые лечились в местных госпиталях. Душанбе, как я понял из рассказов был крупнейшим госпитальным центром в тылу нашей группировки в Афганистане..
Совсем молодые парни хором скандировали «Молодцы! Чемпионы!» и я буквально кожей чувствовал их радость. Поймал взгляд одного парня, лет двадцати, с забинтованной рукой и орденом красной звезды… и снял свою игровую футболку. Подошёл, протянул ему:
— Держи, на память.
Он взял, улыбнулся: «Спасибо, Слава». Трибуны зааплодировали еще сильнее. А дальше ребята из сборной переглянулись и сначала Протасов, Черенков и Литовченко, а потом и все остальные начали снимать свои футболки и раздавать раненым. Миша Бирюков даже не пожалел свои чемпионские перчатки, в которых он играл в Париже и которые клялся сохранить как талисман. Стадион гудел от аплодисментов.
А вот уже в автобусе администратор Птицын, хмурый мужик в сером спортивном костюме, буркнул:
—
На вас формы не напасёшься! Это что теперь, каждый раз так?Малофеев хлопнул его по плечу:
— Петрович, не надо. Всё правильно. Молодцы, мужики, горжусь!
Вечером после игры нас повезли на банкет, местное партийное начальство и прочие чиновники из исполкома вкупе с вояками люди решили устроить хорошую такую пьянку в честь чемпионов Европы.
Ресторан гудел, как растревоженный улей. Длинные столы ломились от еды, воздух пропитался ароматами специй — шафрана, зиры, барбариса. Официанты сновали туда-сюда, поднося подносы с дымящимся пловом, шашлыками, лепёшками прямо из тандыра. Посуда звенела — вино лилось рекой, а тосты звучали один за другим.
Первым слово взял объемный товарищ в пиджаке с орденом на лацкане, первый секретарь душанбинского горкома товарищ Шокаримов. По русски он говорил бегло и чисто, но с характерным акцентом.
— За наших дорогих гостей, чемпионов Европы! Вы показали французам, где раки зимуют, а нам всем сегодня что такое красивая игра! Пусть весь мир знает силу советского спорта!
Все загудели, подняли фужеры и стопки, в зависимости у кого что налито. Я, понятное дело, не пил — мне 16, да и не хотелось, если честно. Зато налил себе компота из алычи — кисленького, холодного, в самый раз после жары. А вот еда — это другое дело. Я наложил себе плов, жирный, с золотистым рисом, кусками баранины, что таяли во рту, и морковкой, пропитанной специями. Рядом шашлык: сочные куски баранины, обжаренные до хрустящей корочки, с запахом дымка и чеснока. Взял лепёшку, горячую, пышную, с кунжутом, отломил кусок и макнул в соус из гранатового сока с кинзой. Вкуснотища!
Следующий тост товарищ Паллаев, глава местного исполкома, практически мэр города. И его слова заставили меня встать.
— Товарищи, а я хочу поднять бокал за Ярослава Сергеева! Товарищ Сергеев, покажитесь нам, — вот тут я встал, — ТАкой молодой, а уже звезда! Эти его твои сегодня, ну чисто картина в футбольной галерее! Вы видели? Молодец какой! Пусть растёт и дальше радует нас всех!
Опять звон стаканов. Я присоединился компотом, а потом сел и принялся за манты. Внутри нежное мясо с луком, приправленное чёрным перцем, амброзия, особенно если со сметаной.
Местные восторгались наперебой: кто-то хвалил Бирюкова за «золотые руки», кто-то Черенкова за «волшебные ноги», кто-то Протасова за «убийственный удар». Ну и меня, за всё вместе взятое.
Потом слово взял какой-то обладатель больших звезд на погонах. Само собой что его нам представили, но я к своему стыду забыл кто это. Заместитель начальника чего-то там, генерал какой-то там. Переспрашивать было как-то неловко.
— За нашу сборную, за её дух! За большую победу, которая всем нам подарила праздник. Вы даже не представляете сколько вы своими голами сделали для всех нас. И в первую очередь для тех кто там, — он махнул головой так что все поняли что речь идёт про Афганистан.
Все встали, выпили. Я отхлебнул компота и взял ещё шашлык, теперь из курицы, с корочкой, пропитанной куркумой и паприкой. Мясо отваливалось от шампура само, а я думал: «А всё-таки что-то есть в восточной кухне. Да, думать о ней в разрезе КБЖУ — это безумие. О сбалансированном или тем более здоровом питании тут речь не идёт, даже не близко. Но вкуууснооо».
На следующее утро нас повезли в военный госпиталь. вернее в три. мы посетили их один за другим и все они были очень похожи. Светлые, просторные помещения, современное оборудование, кругом сновал отзывчивый персонал. Раненые, многие из которых уже постепенно восстанавливались, сидели на кроватях или ходили по коридорам. Было видно, что Союз не жалел денег на своих солдат, всё чисто, аккуратно, по высшему разряду. Мы жали руки, болтали, раздавали автографы и очень много фотографировались. Один из раненых, худой, с простреленным плечом, сказал: