Ложная девятка
Шрифт:
Тем более что соперник у нас сегодня по местным меркам серьёзный. Урожай в прошлом году финишировал третьим, пропустив вперед только две команды из Орла, нашего областного центра. Торпедо-же финишировало в прошлом сезоне во второй половине турнирной таблицы, заняв двенадцатое место. В этом году дела у моей новой команды получше, мценские футболисты идут седьмыми.
Перед игрой я, как и все остальные футболисты Торпедо, размялся на одной половине поля, Урожай сделал то же самое на другой, а потом я, как и еще несколько игроков в бело-чёрной форме, отправился на скамейку запасных. Последняя, как и полагается, была
А она, трибуна, как, впрочем, и всё свободное место вокруг поля, была заполнена народом. К началу матча собралось очень много зрителей, по провинциальным меркам, конечно — как бы не под тысячу человек пришло посмотреть на нас.
И это заставило меня задуматься и вспомнить прошлое. Ну или будущее.
Увиденное здесь резко контрастировало с покинутым мною временем. Там условия и для игроков, и для зрителей практически всегда были на голову выше, само собой, речь идёт о турнирах сравнимого уровня. Любительский футбол в провинции можно было посмотреть в куда большем комфорте: очень многие, если не все, вот такие стадиончики обзавелись трибунами с козырьком; газон, если он натуральный, содержался в образцовом порядке и был зачастую с подогревом; там же условия не позволяли покрытие было искуственное, или вообще игры проходили в манежах.
Но зрителей любительский футбол в будущем привлекал на порядок меньше. Чтобы какой-то матч с участием любителей собрал больше тысячи зрителей — это должно быть настоящим событием, типа приезда условного Спартака в гости к команде из районного центра на матч кубка России. Тогда да, зрители придут. Да и то, они, скорее всего, будут болеть не за местных любителей, а за приезжих.
Здесь же людям было всё равно на то, какой уровень у их команды: болельщики тут ходят поддержать условного Димку, который в пятом цехе фрезеровщиком работает, и Ваську, водителя скорой помощи, то есть таких же, как они, по-хорошему простых людей. И это прекрасно.
Пока я предавался пространным рассуждениям, игра началась. Гости захватили инициативу, и наши нападающие были на голодном пайке. Пара атакующих игроков Торпедо очень и очень редко получала передачи, и для того, чтобы получить мяч, мужикам приходилось постоянно вступать в борьбу с футболистами Урожая.
Игроки же гостей, в составе которых выделялся очень высокий центрфорвард под 11 номером, раз за разом проходили по флангам и навешивали в нашу штрафную.
Само собой, адресатом для их верховых передач и была эта чуть ли не двухметровая каланча.
За первые пятнадцать минут одиннадцатый номер гостей четыре раза становился адресатом передач, и три попытки он довел до удара. Один раз наш вратарь Миша Жабский, в миру водитель на местном спиртзаводе, в прыжке перевёл мяч на угловой, а еще раз одиннадцатый номер попал в штангу.
Ну а третий удар стал для футболиста Урожая результативным. С точки зрения техники, ударил он не очень качественно, да в прыжке, но мяч после удара полетел не в створ ворот, а вперед и вниз. Он ударился об утоптанную землю во вратарской и только потом залетел под перекладину. Жабский, как мне показалось, никак не ожидал такого корявого удара и был дезориентирован попаданием мяча в землю.
В итоге под недовольный гул зрителей Колька сменил нолик под названием гостевой команды на единичку.
Через десять минут наше отставание в счете увеличилось. Потерю в центре поля в исполнении нашего капитана Юры Колесова, игравшего на позиции инсайда, Урожай
буквально в два паса преобразовал в удар из-за пределов штрафной.Жабский в красивом прыжке достал мяч, летевший в левую шестерку, и перевёл его на угловой, с которого гости нам и забили: всё тот же одиннадцатый номер гостей замкнул навес на дальней штанге. 0:2 к середине первого тайма.
— Кто-нибудь знает, откуда эта каланча у Болхова взялась? В прошлом году его с ними не было, — спросил Прокопенко, обращаясь сразу ко всем, кто был рядом, а потом принялся изучать список игроков, который подали наши гости. — В заявке он значится, как Савин Александр, надо же, какое совпадение. (Александр Савин, советский волейболист, чемпион олимпийских игр 80-го года в Москве, прим. автора). Чего он в Урожай попёрся? Играл бы в волейбол.
— У Болхова волейбольная команда тоже Урожаем называется, — ответил один из запасных Торпедо. — И Савин и в ней тоже играет. Они в апреле к нам приезжали. Он был в составе.
— Понятно, многостаночник, значит, — сказал Прокопенко и тут же выскочил к кромке поля и закричал, обращаясь к Олегу Матвееву, нашему последнему защитнику, который был самым высоким игроком в Торпедо: — Матвей, Матвей, играй с одиннадцатым, с одиннадцатым! Всё время будь с ним.
Матвеев явно услышал тренера и, бросив свою изначальную позицию, стал играть персонально против Савина.
Это частично помогло нам — высокому нападающему Урожая стало играть сложнее.
Правда, в атаке у нас по-прежнему ничего не получалось, плюс гости еще и подкорректировали тактику в нападении.
Они всё также играли через фланги, но теперь вместо навесов начали штамповать прострелы низом. Один из них в итоге превратился в третий мяч в наши ворота. Перед самым перерывом один из наших защитников срезал мяч в собственные ворота.
В перерыве разговор у нас шёл на повышенных тонах. Прокопенко даже специально увёл команду в тесную раздевалку, чтобы там как следует напихать своим футболистам.
При этом он не выделял кого-то особенно, все три линии — и защита, и полузащита, и нападение — на фоне гостей смотрелись бледно. Игроки, кстати, не сильно отставали от своего тренера и тоже активно высказывались. Само собой, лексикон использовался не очень цензурный, вернее, даже совсем не цензурный. Проще говоря, матерились в Торпедо как сапожники. Хотя в этом нет ничего удивительного.
Бурная реакция игроков, кстати, была еще одним отличием любительского футбола восьмидесятых от того, что помнил я. Если бы у любого из тренеров, с которыми я работал, игроки устроили балаган в раздевалке, то реакция была бы самая жёсткая, вплоть до выставления на трансфер.
Здесь же эмоции кипели.
Под конец перерыва, когда тренер и игроки выговорилась, Прокопенко, наконец, обратил внимание и на меня.
— Так, Сергеев, сменишь Федора сразу после перерыва. Терять нам всё равно особо нечего, так что я решил дать тебе как следует поиграть. Так что удачи.
— Спасибо, Иван Петрович, — обрадованно сказал я, — вы не пожалеете!
— Посмотрим, — ответил он, — всё, мужики, пора на поле. И постарайтесь хотя бы во втором тайме не обосраться так, как в первом.
Когда я вышел на поле, заметил улыбку сразу у нескольких игроков Урожая. Смирнов считался основным нападающим нашей команды, и то, что его сняли с игры, можно было расценить, как своеобразный белый флаг. Особенно учитывая, что вместо него вышел совсем еще пацан.