Ложное впечатление (в сокращении)

— Моя сестра была наивной старой девой, она без отца и из дома не выходила, — сказала Арабелла, — но вы тем не менее позволили ей подписать договор с «Фенстон-банком», который заведомо увеличивал сумму долга.

— В противном случае поместье пришлось бы выставить на продажу.

— Нет, не пришлось бы, — возразила Арабелла. — Мне хватило одного телефонного звонка в «Кристис», чтобы выяснить: если выставить семейного Ван Гога на аукцион, за него дадут больше тридцати миллионов фунтов.

— Но ваш отец никогда бы не согласился продать Ван Гога.

— Совершенно очевидно, что вы не читали договор. Мало того, что сестра согласилась выплачивать шестнадцать сложных процентов, так вы еще и позволили ей отдать им Ван Гога в дополнительное обеспечение. А в случае спора любое решение подлежит утверждению в одном из нью-йоркских судов.

— Я уверен, — начал Симпсон, — что смогу завершить…

— Я вам скажу, что именно вы сможете завершить, — произнесла Арабелла, поднимаясь со стула. — Упаковать все папки с документами по поместью Уэнтворт и отправить их в Уэнтворт-Холл. — Она глянула сверху вниз на адвоката. — Вместе с последним счетом, — добавила она, посмотрев на наручные часы, — за один час вашей бесценной консультации.

Анна шагала по дороге и тащила за собой чемодан на колесиках. Сумка с ноутбуком висела у нее на левом плече, она ловила на себе удивленные взгляды людей, сидевших в машинах. Она отводила глаза и, добравшись до белой черты, встала в очередь.

Двое дежурных инспекторов сидели в своих «стаканах» и ревностнее, чем обычно, изучали бумаги пересекавших границу. Наконец тот, что был помоложе, позвал ее и взял документы.

Он с любопытством уставился на нее, видимо, задаваясь вопросом, сколько же она так прошла с вещами.

— Какова цель вашей поездки в Канаду?

— Участвую в художественном семинаре в Университете Макгилла. Я пишу докторскую диссертацию по творчеству прерафаэлитов.

— Кто из них вас особенно интересует? — небрежно спросил инспектор.

— Россетти, Холмен Хант и Моррис.

— Кто ведет семинар?

Анна покраснела.

— Э-э, Верн Суонсон, из Йельского университета, — ответила она, надеясь, что инспектор не слыхал о самом крупном специалисте в этой области.

— Прекрасно, значит, у меня будет шанс с ним познакомиться. Если он едет из Нью-Хейвена, то сможет пересечь границу только здесь, ведь авиарейсы в Штаты и из Штатов отменены.

Анна не нашлась с ответом.

— Я учился в Макгилле, — улыбнулся молодой человек, возвращая Анне паспорт. — Мы все переживаем катастрофу в Нью-Йорке.

— Спасибо, — ответила Анна и перешла границу.

Автобус компании «Грейхаунд» выехал из Ниагара-Фолс в три часа. Через два часа он остановился на западном берегу озера Онтарио. Анна первой выбралась из автобуса и сразу же поймала такси. Времени, чтобы разглядывать вдалеке небоскребы Торонто, у нее не было.

— Пожалуйста, в аэропорт, и как можно скорее.

Двадцать семь километров до Международного аэропорта имени Лестера Б. Пирсона такси одолело за двадцать пять минут. Анна расплатилась и поспешила в третий терминал. Она подняла глаза на электронное табло.

Только что завершилась посадка на последний рейс в Хитроу. Анна выругалась и пробежала взглядом по колонке оставшихся вылетов: Тель-Авив, Бангкок, Сидней, Амстердам.

Амстердам — то, что надо, подумала она. Рейс КЛ692, выход номер В31, идет посадка.

— Она летит в Амстердам, — сообщил Джо.

— В Амстердам? — переспросил Джек, нервно постукивая пальцами по столешнице.

— Да, не успела на последний рейс в Хитроу. Там у нас уже дежурит агент. Отправить агентов еще куда-нибудь?

— Да, в Гатвик и Стэнстед.

— Самолет Фенстона получил разрешение вылететь из аэропорта Кеннеди в семь двадцать завтра утром. Летит один Карл Липман.

— Видимо, планируют встречу. Свяжитесь с агентом Красанти в нашем лондонском посольстве и попросите направить дополнительных агентов во все три аэропорта.

9/14

Липман проснулся задолго до того, как за ним приехал лимузин. В такой день он не мог позволить себе как следует отоспаться. Он вылез из постели и направился в ванную. Приняв душ и побрившись, завтрак он готовить не стал — стюардесса фенстоновского самолета принесет ему кофе и круассаны. Кто бы из обитателей этого убогого дома мог подумать, что через пару часов он будет лететь в Лондон на «Гольфстриме V»?

Он подошел к полупустому стенному шкафу, выбрал свой самый новый костюм и, поглядывая за окно в ожидании машины, начал одеваться. Его крохотная квартирка мало чем отличалась от камеры, в которой он провел четыре года. Он увидел, как лимузин остановился перед парадным входом. Смотрелся он здесь неуместно.

Липман устроился на заднем сиденье, не перемолвившись и словом с водителем. Он знал, что в этом деле является всего лишь курьером, хотя доверенный ему груз — одна из самых дорогих картин на свете. Он презирал Фенстона, который никогда не держал его за равного.

Десять с лишним лет тупой иммигрант из Бухареста у него на глазах карабкался по лестнице богатства и общественного положения — и он, Липман, поддерживал для него эту лестницу. Но все могло перемениться в мгновение ока. Стоило этой женщине хоть раз ошибиться — и они бы поменялись ролями. Фенстон угодил бы за решетку, а он стал бы владельцем состояния, историю которого отследить невозможно.

Тина положила трубку параллельного телефона.

Самолет с Липманом на борту вылетел из аэропорта Кеннеди без опоздания. Тина понимала, что Анна опережает его всего на несколько часов, да и то если она уже в Лондоне.

Тина представила, как Липман, с его словно приклеенной кривой улыбкой, по возвращении в Нью-Йорк передает председателю Ван Гога.

Первый самолет до Гатвика вылетал из Скипхола в десять. Анна купила билет в кассе «Британских авиалиний» и ожидала посадки в «Кафе Неро» за чашечкой кофе.

Через тридцать пять минут самолет, оставив позади Ла-Манш, приземлился в Гатвике. Анна ступила на английскую землю, хорошо помня о том, что Липман приземлится в Хитроу всего через несколько часов. Пройдя через паспортный контроль и забрав багаж, она встала в очередь к стойке фирмы по прокату машин.

Она не видела, как со вкусом одетый молодой человек, который топтался в магазине беспошлинной торговли, прошептал в сотовый телефон:

— Приземлилась. Я у нее на хвосте.

Оформив прокат, Анна через сорок минут въехала в ворота Уэнтворт-Холла. Громадину — как называла Виктория свой дом — построил в 1697 году сэр Джон Ванбру, который впоследствии возвел замок Хоуард и Бленхеймский дворец.