Ложное впечатление (в сокращении)
Шрифт:
— Но, — продолжил Накамура, — я также рассчитываю на ответный жест доброй воли. — Он встал из-за стола, и Анна нервно подпрыгнула. — Вы серьезно подумаете о вступлении в должность исполнительного директора моего фонда.
Анна улыбнулась и протянула ему руку:
— Как говорят у нас в Америке, по рукам, господин Накамура.
— Прежде чем вы уйдете, еще кое-что, — сказал Накамура, беря со стола конверт. — Не могли бы вы передать это письмо госпоже Дануте Секальска? У нее огромный талант, и я искренне надеюсь, что у этого таланта будет возможность развиться.
Накамура проводил Анну до поджидавшего
Впрочем, японцы всегда считали, что некоторые секреты лучше не выносить из дома.
Временный водитель доставил Анну в гостиницу «Сейо», из которой ей не терпелось выехать. Взяв ключ, она взбежала по лестнице, влетела в номер и, позвонив в Уэнтворт-Холл, сообщила свои новости Арабелле.
Анна сменила деловой костюм на футболку, джинсы и кроссовки. До сдачи номера в полдень у нее еще оставалось время на один звонок — нужно было оставить наводку.
После несколько длинных гудков ей ответил заспанный голос Тины:
— Кто это?
— Винсент. Узнаешь новости и можешь снова спать.
— Картина продана?
— Как ты догадалась?
— Поздравляю. Что теперь собираешься делать?
— Забрать ее оттуда, где та всегда и была, — ответила Анна и положила трубку.
— Кто это, черт побери?
Фенстон, не открывая глаз, пытался на ощупь включить ночник.
— Только что звонил Винсент.
— Откуда на этот раз? — Его сон как рукой сняло.
— Из Токио.
— Значит, она должна была встретиться с Накамурой.
— Разумеется, встретилась, — подтвердил Липман. — Заявляет, что продала картину.
— Сказала, куда направляется?
— Забрать картину оттуда, где та всегда и была.
— Тогда картина в Лондоне, — заключил Фенстон.
— Почему вы так в этом уверены? — спросил Липман.
— Если бы она забрала картину в Бухарест, то взяла бы и в Токио. Нет, она ее оставила в Лондоне, — убежденно ответил Фенстон, — «где та всегда и была».
— Не уверен, — заметил Липман.
— Так где же она, по-вашему?
— В Бухаресте, «где та всегда и была», в красном футляре.
— Нет, футляр был просто приманкой. Теперь Петреску уверена, что продала картину, и поедет ее забирать. Но на этот раз Кранц окажется на месте первой.
Анна рассчиталась за номер и села в электричку до аэропорта. Она предположила, что в пригородном поезде ее сразу начнет «вести» тот же мужчина, и хотела максимально облегчить ему задачу. Наверняка он уже знал, куда она полетит.
Анна не подозревала, что ее преследовательница сидит в том же вагоне на восемь рядов позади нее.
Кранц развернула газету «Шинбуй таймс» — закрыть лицо, если Петреску вдруг оглянется, — набрала номер и подождала десять гудков. На десятом трубку сняли. Кранц молчала.
— Лондон, — произнес Фенстон и отсоединился.
Кранц выбросила сотовый из окна и увидела, как тот упал перед приближавшимся поездом.
Как только электричка остановилась у аэропорта, Анна направилась прямиком к стойке «Британских авиалиний». Она справилась, сколько стоит билет эконом-класса до Лондона,
хотя и не собиралась его покупать. Посмотрев на табло, она увидела, что между двумя рейсами полтора часа. Разглядывая витрины, Анна медленно направилась к выходу 91В и успела до приглашения на посадку. Расчетливо выбрав место, она села рядом с маленьким мальчиком.— Приглашаем пассажиров рейса…
Мальчик вскрикнул и убежал, испуганная мать кинулась вдогонку.
Джек отвлекся всего на секунду, но Анна исчезла. Села в самолет или вернулась? Возможно, вычислила, что ее ведут двое. Джек прочесал взглядом этаж под собой — шла посадка в бизнес-класс, Анны видно не было. Он оглядел зал вылетов и не заметил бы другую женщину, если бы та не тронула волосы — не короткие платиновые, а черный парик.
Кранц прошла в женский туалет, появилась оттуда через несколько секунд и вернулась на место. Когда объявили, что посадка заканчивается, она в числе последних пассажиров направилась к выходу.
Сомнений у Джека не оставалось — обе женщины летят в Лондон. Но в поведении Анны после того, как она вышла из гостиницы, было что-то такое… создавалось впечатление, что на этот раз она даже хотела, чтобы за ней следили.
Дверь мужского туалета открылась, и оттуда появилась Анна.
Садясь через час на самолет до Бухареста, Анна была уверена, что избавилась от соглядатая Фенстона. Возможно, она чуть перегнула палку, но и сама она поразилась тому, сколько шума поднял маленький мальчик, когда она ущипнула его за ногу.
Когда самолет оторвался от японской земли, Анна всерьез тревожилась только о Тине. Завтра к этому времени Фенстон и Липман поймут, что Анна пустила их по ложному следу. Она боялась, что потеря работы может стать меньшей из Тининых бед.
Анна вышла из Бухарестского аэропорта и обрадовалась — рядом с желтым «мерседесом» стоял улыбающийся Сергей. Он открыл для нее заднюю дверцу и спросил:
— Куда?
— Сперва в Академию, — ответила Анна.
Ей очень хотелось рассказать обо всем Сергею, но ей казалось, что она недостаточно его знает, а рисковать было нельзя. Недоверие стало новой чертой ее характера, и Анне это не нравилось.
Сергей остановился у лестницы в Академию. Студент на проходной сказал ей, что лекция профессора Теодореску по атрибуции вот-вот начнется. Анна прошла в аудиторию и проскользнула на место в конце второго ряда, когда свет начал гаснуть.
— Вопросы атрибуции и происхождения, — начал Антон, — порождают между искусствоведами больше споров и разногласий, чем любые другие. Не вызывает сомнений, что некоторые из самых известных галерей теперь выставляют работы, которые не принадлежат кисти тех, чье имя указано на раме.
Антон повернулся продемонстрировать слайд, и его глаза остановились на Анне. Она улыбнулась, но, к ее удивлению, он остановил ее пристальным взглядом.
— Наш великий город, — продолжил Антон, — может похвастаться собственным видным специалистом по атрибуции. Несколько лет назад мы были студентами и ночи напролет спорили о живописи, встречаясь в девять вечера после последней лекции в нашем любимом кафе «Коскиш». — Он вернулся к слайду. — Эта картина известна как «Мадонна с гвоздиками»…