Лубянская ласточка

И вдруг у каждого в номере – мини-бар (да не пустой!), спутниковое телевидение…

Аркадия, как и многих ему подобных персонажей во все времена, грела и щекотала мерзопакостная мыслишка «куплю любого, надо только знать – сколько он стоит». И кембриджский ученый, если бы вдруг нашелся меценат, точно так же, как и наши москвичи, воскликнул бы: «Живут же люди!» Конструкторы расхаживали по своим невиданным ими доселе апартаментам, присаживались в мягкие, обитые шелком и кожей кресла и диваны – словом, почувствовали себя «калифами на час».

Как и договаривались, Аркадий доложился «мадам Наполеонше» (так он изредка именовал подельницу, когда нюхом чувствовал – планы сбудутся):

– Натали, салют, дорогая. Ну, гостей я поселил. Наш пти Жак заканчивает оформление. Потом я проведу с народом вводную лекцию. До связи.

Кобзарь мастерски изображал тактичного и заботливого хозяина.

– Когда утром пойдете в ресторан, запомните: кофе, сок, булочку, йогурт, джем – так называемый континентальный завтрак – вы получите бесплатно. Это входит в стоимость номера.

– Дорогой небось, судя по начинке, номерок-то, – обронил коммерческий директор.

– Пусть вас это не тревожит, как не беспокоит и то, что вы возьмете дополнительно. Вряд ли нормального мужика устроит фитюлька-булочка с каплей джема. Смело заказывайте все, что вам понравится в меню…

– Счетец они выставят – охо-хо…

– А это опять же моя печаль. Всё, мужики. Сейчас Жак закончит некоторые формальности и зайдет за вами.

– И куда мы направимся? – поинтересовался Червяков. Его жена была искусствоведом и всучила мужу листочек со скрупулезно составленной культурной программой.

– Если не против – Жак устроит вам для начала обзорную экскурсию по Парижу, потом заглянете в бутики – для полного знакомства с ассортиментом товаров загнивающего Запада. Словом, Жак вам там во всем поможет. – Аркадий сделал ударение на словах «во всем» и многозначительно посмотрел на гостей. И продолжил: – В восемь часов вечера я зайду к вам в гостиницу, и мы все пойдем в «Лидо». Там прекрасное шоу! Это рядышком, на Елисейских Полях, в пяти минутах ходьбы от отеля. В «Лидо» и поужинаем. Да, кстати, – он повернулся к зам. генерального, – вот программа вашего пребывания в Париже. Обратите внимание, что завтра утром в 10.00 мы начинаем переговоры… Ну, до вечера. – И довольный собой Кобзарь удалился.

Даже человек с не очень тонким слухом смог бы уловить, что интонация речи Аркадия по сравнению с Москвой существенно изменилась, – она окрасилась приказными хозяйскими нотками. Однако из-за нестандартной, как теперь говорят, ситуации и всеобщего приподнятого настроения этого никто не заметил. Да и самолетная «халява» притупила восприятие…

– Дорогая, опять я. Все разжевал, огорошил их «сюрпризом». Далее они покатаются по Парижу… – И Аркадий неожиданно заржал.

– Что с тобой? – Натали ненавидела пустую трату времени.

– Голову на отсечение даю, что наш Скалозуб запросится на Пляс Пигаль. Они все шалунишки, когда их «мамочки» на расстоянии.

– Вряд ли, – засомневалась Натали. – Скорее, они станут искать памятник Дюма. Точнее, спросят: «А где тут у вас памятник Д'Артаньяну?» Все русские ходят по Парижу с «Тремя мушкетерами» или «Королевой Марго», а в Марселе требуют запереть их в замок Иф.

– А вот это – даже не думай! – Странно, но «Три мушкетера» с их рыцарской дружбой «один за всех и все – за одного» прошли мимо мальчика Аркаши. – Взрослые же мужики. Давай на спор, мадам Легаре. Если я проиграю, то подарю тому чудаку на букву «м», что потребует памятник, книжку Дюма, а если ты… Эх жаль, что ты светиться не хочешь. А то бы ты…

– А то бы я?.. – заинтересовалась Натали.

– А тебе тогда пришлось бы соблазнить моего генерала на глазах у почтенной публики. Поэтому твой Омар получит щелбан от тебя, – вспомнил детство Аркадий.

– Принимается! – Идея наградить шишкой блестящий лоб любовника понравилась Натали. Это, конечно, немного рисковая шутка – в самом развращенном и эмансипированном арабском банкире вдруг может проснуться воин-бедуин, которому не подобает терпеть побои от женщины. Кинжал в сердце – пожалуйста, милая, а бить – ни-ни. Но в том и смак, чтобы провернуть подобный фокус, не нанеся любовнику смертельной обиды. «Мы же остаемся добрыми друзьями, не так ли?»

Через полчаса Летисье усадил москвичей в микроавтобус «эспас», и знакомство с Парижем началось.

– Сейчас вас ожидает первое чудо, – пообещал Летисье. Как все французы, он со школьных лет воспитывался в уважении и любви к своей истории, знал и любил Париж, поэтому прогулка с москвичами доставляла ему, кроме удовольствия похвастаться познаниями, еще и законную гордость гражданина Франции и коренного уроженца столицы. – Перед вами еще одно творение бессмертного Эйфеля – мост Александра III.

И они медленно проехали через стометровую стальную арку моста, соединяющую эспланаду Дома инвалидов с Елисейскими Полями и выехали на левый берег Сены.

– А при чем здесь Александра III? – поинтересовался Михаил Яковлевич, любуясь нарядными фонарями, окруженными амурами и гирляндами цветов, которые украшали парапет моста. Изучение памятников мировой архитектуры, связанных с именами русских самодержцев, не входило в программу советской школы.

– Имя вашего императора мост получил в память соглашения между Францией и Россией. А построен он в 1900 году, и открывал его другой русский император, последний – Николай П.

Белоснежные колонны, с капителей которых устремлялись ввысь золотые кони, – великолепное зрелище. На двух пилонах правого берега представлена Франция средневековая и Франция современная. Левый берег посвящен Франции Ренессанса и эпохи Людовика XIV.

– Посмотрите, ах, уже проехали! – но ничего, потом пешком погуляете по мосту, – утешил Летисье. – Я хотел обратить внимание на аллегории Сены и Невы, которые украшают особенные пилоны моста.

Они миновали Дом инвалидов, перед которым на оружейной площадке выстроились в ряд бронзовые пушки XVII и XVIII веков. Дисциплинированно скучавший Картузов взбодрился: таких «стволов» явно не хватало на лужайке его «фазенды».

– Смотрите, смотрите! – закричал Летисье. – Вот орудия «Триумфальной батареи» – их ровно восемнадцать. Из них стреляют в особо торжественных случаях.

– Надо же! – восхитился генерал.

– А вот Военная академия, – Жак показал сквозь открытые окна на юг Марсова поля, – это мадам де Помпадур пожелала, чтобы молодые люди даже из самых бедных семей могли сделать военную карьеру.

– Молодец! – похвалил Картузов. И мадам Помпадур – какой он знал ее по историческим кинобоевикам – сразу поднялась в его глазах.