Лучик света в царстве мрака

— Не думай пока об этом,— сказала мягко Света,— сейчас тебе нужно отдыхать, набираться сил, поправляться…

Я согласно кивнула – все верно. Банду еще не поймали, рано думать до суда, когда они выйдут, и что потом будет.

— Мне пора идти,— услышала я голос Марины – подруга подошла ко мне,— но я приду завтра после полдника, хорошо?

— Ладно,— отозвалась я,— буду очень рада тебе…

Марина улыбнулась мне и вышла из палаты.

А я, чувствуя, как стихает боль внутри меня, вскоре заснула…

========== Глава 12. Духовная поддержка ==========

Я спала до обеда следующего дня – как я узнала от девочек, наступила суббота. Боль от испражнения не была такой острой, а, может, я уже привыкла. Поэтому и кушала уже охотнее, радуя сочувствующих мне девочек. Теперь они все не отходили от меня, забыв о своих недугах, гладили, то и дело, по голове, давали что-то из своих продуктов и даже дали почитать книгу. В ней было много веселых моментов, и я забыла ненадолго о боли внутри меня, впервые за последние дни искренне смеясь.

После полдника к девочкам пришли родители. Они передали им продукты, осведомились о здоровье, после чего подошли ко мне.

— Ты Кристина, да?— спросила мама Светы,— как у тебя дела?

Опешив, я протянула:

— Нормально…

— Девочки, надеюсь, о тебе заботятся?— спросила мама Карины.

— Да, они очень славные,— отозвалась я с улыбкой,— лучше, чем к родной сестре ко мне относятся.

— Каждая из нас хотела бы удочерить тебя,— произнесла мама Веры,— твоих родителей точно лишат родительских прав и посадят в тюрьму после всего, что они с тобой сделали. Так что тебе нужны новые родители…

Я кивнула.

Родители девочек, угостив меня фруктами и парой пачек йогуртов, ушли гулять с дочерьми. Вера уже могла скакать на костылях, поджимая левую ногу.

Я осталась одна, впервые с тех пор, как попала сюда. Продолжила читать книгу, что уже не была такой веселой и вдруг почувствовала, что сильно хочу в туалет. И как назло – никого в палате. А сама я еще ходить не могу…. Да если бы и могла – у меня ведь нет одежды, чтобы прикрыться…

Я готова была заплакать от отчаяния, готова была помочиться прямо на простынь…. но тут дверь палаты открылась, и я увидела Марину и ее родителей – женщину 38 лет и мужчину чуть постарше.

— Я так рада вам,— прошептала я,— пожалуйста, поставьте утку под мои ягодицы…

Марина поспешно выполнила мою просьбу, и я с облегчением расслабила мышцы, чувствуя, как пустеет мочевой пузырь и возвращается боль…. И, закончив, увидела полные жалости взгляды родителей Марины.

— Марина рассказывала нам о том, что тебе пришлось пережить, но увидеть последствия этого…,— произнесла мама Марины, Любовь Константиновна, пораженно,— как ты еще жива осталась…

— Все благодаря Диме,— отозвалась я тихо, сжавшись в комочек под одеялом – болело все сильней,— сейчас он вкладывает все силы, чтобы найти тех подонков…

Тут дверь вновь открылась, и на пороге палаты показался Дима.

— А вот и он,— сказала я, улыбнувшись, несмотря на боль,— пришел в обычное время…

— Твоих насильников ищут по всему городу,— произнес юноша,— но пока безрезультатно – они затаились, и никто в твоем доме не знает, где они.

— Спасибо вам, молодой человек, за спасение Кристины,— произнес отец Марины, Анатолий Сергеевич, с благодарностью в голосе,— мы так переживали за нее эти дни и очень обрадовались, узнав, что она жива.

— Можете не благодарить,— отозвался Дмитрий,— я не смог бы иначе и очень рад тому, что успел вовремя.

Он присел рядом с каталкой на стул, взглянул с нежностью в мои глаза…

— Ну, как ты тут? – спросил он,— держишься?

Я кивнула. Боль усилилась еще, но я пока сдерживала слезы.

Наверное, Дима почувствовал, как мне плохо – проведя по моей щеке ласковыми пальцами, он прошептал:

— Скоро все пройдет, Кристина. Ты только будь сильной, хорошо? Помни, что боль скоро исчезнет, и ты поправишься.

Я кивнула вновь, чувствуя, как из глаз капают слезы…. Но, несмотря на боль внутри, я почувствовала себя чуть лучше после этих утешающих слов.

— После того, как все закончится, мы тебя удочерим,— сказал мне Анатолий Сергеевич,— ты достойна теперь самого лучшего, достойна того, что компенсирует эту боль…

Я улыбнулась сквозь слезы, почувствовала, как стихает боль…

— Спасибо вам,— сказала я,— вы вытащили меня из мрака, поддерживаете сейчас…

— Это самое малое, что мы можем сделать для тебя,— сказала мама Марины,— чтобы вернуть к полноценной жизни.

Я больше ничего не стала говорить – все слова были сказаны ранее. Марина вручила мне пакет с гостинцами, и, побыв еще немного, ушла вместе с родителями и Димой.

Я только собралась лечь спать, как в мою палату робко вошел мальчик.

— Ты Кристина?— спросил он.

Я кивнула.

— Я хочу пожелать тебе скорейшего выздоровления,— произнес он,— и пусть твоих насильников накажут за то, что они с тобой сотворили.

И, оставив на тумбочке шоколадку, он ушел.

«Как он узнал, что я здесь?— подумалось мне,— в новостях разве говорилось о том, где я сейчас? Да и имя мое там вряд ли упоминалось».

Мои мысли прервали – три девочки, что зашли в палату. Они сказали почти тоже, что и мальчик, и оставили мне связку бананов.

В этот вечер ко мне пришло человек 30. Медсестра была вынуждена отказать некоторым, сказав, что мне нужен покой. Тогда ребята, взрослые начали писать мне письма с сочувствующими словами, пожеланиями скорейшего выздоровления и самой крайней меры кары моим насильникам.

Незадолго до ужина в палату вернулись мои соседки, и, узнав о том, что ко мне в гости пришло много народу, и еще больше было получено писем, помогли их прочитать.

— Тут тебе все очень сочувствуют, говорят, что будут требовать на суде высшей кары твоим мучителям,— говорила Света, прочитав свою стопку писем.

— А в моих есть еще слова о том, что они подключили знакомых, чтобы найти тех тварей,— сказала Вера,— это очень хорошо!

— Вот видишь, Кристина, как много людей тебе сочувствует,— сказала Карина,— а ты говорила, что тебя презирать будут.

— Я рада, что ошиблась,— улыбнулась я радостно,— видимо, после всего пережитого я начала мыслить слишком мрачно.