Лучшая доля

— Я смотрю, ты так ничему и не учишься, — начал свои воспитательные нотации Вилорг низким голосом, в котором сложно узнать его обычный тембр.

— Почему же, я многому научилась. Например, не нарушать правил, всегда быть под охраной и мне вот интересно, что стало с моими телохранителями.

Вилорг усмехнулся, рассматривая меня своими алыми глазами.

— То есть ты хочешь сказать, что твой покровитель знает, где ты и чем занята.

— Ну конкретно где не знает, но для него это и не будет секретом, если спросит у своего лучшего друга, — я намекнула, что пора бы уже перестать играть.

— И он может быть спокоен, что с тобой всё хорошо?

— Да что опять началось! — не выдержала я, встала с кресла, сократила расстояние и толкнула его в грудь. — Шандар занят, и я не стала его тревожить по пустякам. Тебе не кажется, что ты сгущаешь краски?

Вилорг больно ухватил меня за подбородок рукой в перчатке, повернул вбок и злобно зашипел на ухо:

— Сгущаю краски? Я же предупреждал, что может случиться со слабой женщиной на таких станциях, как «Искра».

— Я с телохранителями, — возразила в ответ, не понимая, что это с Вилоргом, неужели он настолько зол, что сошёл с ума.

— И где они, твои телохранители? Я могу разложить тебя здесь, на своём столе, и никто тебя не спасёт.

Я как раз смотрела на этот самый стол, испуганно перебирая в голове варианты ответов. Что он хочет услышать от меня? Сам скрыл об операции, сам стал играть втёмную. Может, проучит меня и успокоится? В дверь точно никто не зайдёт, раз так говорит. Да и вообще я окончательно помешалась на Вилорге, теряла рядом с ним голову и ни о чём, кроме как о сексе, и не думала.

— Если вы это сделаете, то не будете сообщать моему покровителю, где я была? — закрыв глаза, с придыханием спросила.

Страшно было что ударит. Как бы я не верила в манаукский контроль, если бы мы поменялись местами, я бы себя удавила.

— То есть ты готова ради этого отдаться мне?

Я молча протянула руки к его паху, погладила совершенно спокойный член под тканью брюк, немного удивляясь. Зачем завёл подобный разговор, когда сам не собирался ничего делать? Видимо, я ошиблась, и с ума схожу по нему только я. Резко схватилась за ремень и попыталась расстегнуть его. Вилорг, недовольно рыкнув, толкнул меня к столу, на ходу расстёгивая брюки. Я же не стала отставать, приспустила с себя штаны и трусики, в последний момент решительно протянула запакованный презерватив.

— Вилорг, только нежнее, хорошо? — попросила, не глядя на него.

За моей спиной манаукец шумно выдохнул, я расставила удобнее руки и попыталась встать в наиболее соблазнительную позу. Хотя чего тут соблазнительного в голой заднице?

— Ты знала? — ни то спрашивал, ни то утверждал Вилорг, вставая ко мне впритык.

— И давно, — обернувшись, подмигнула. В красных глазах было удивление. И мне понравился эффект, который я произвела, сломав всю игру манаукцу, и он просто растерялся, не зная, что делать дальше. Я не стала его томить и подсказала: — Давай, не выходи из образа, ты злой полицейский, а я преступница. Накажи меня.

— Марго, — простонал манаукец, снимая с себя шапку-маску. Я отвернулась, опустилась на локти, расставила шире ноги, чувствуя, как пристраивает ко мне своё оружие грозный полицейский, в голове продумывая, как буду умолять его не наказывать слишком жестоко. Я глухо застонала, когда Вилорг начал медленно входить, навалился всем телом, опираясь руками о стол, и в одной сжимая так и не раскрытый презерватив.

— Эй! — возмутилась, но Вилорг лишь рассмеялся.

— Это твоё наказание, — каждое слово сопровождалось глубоким толчком, и я не столько слушала, сколько всхлипывала от острого восторга. Да, так ещё не было: похоть, страсть, наказание и любовь. — Ты непокорная нарушительница моего спокойствия. Ты будешь кончать для меня, кричать моё имя, громко стонать. Пока не запомнишь, что без меня никуда летать не будешь. Ты участвуешь только в тех операция, которые веду я!

Амплитуда толчков всё нарастала, и я еле стояла на ногах, практически растеклась на столе животом, глядя, как напрягаются руки Вилорга, схватившиеся за край стола. Да, я не ошиблась, манаукец был крайне зол на меня, я чувствовала, как всё сжимается внутри в преддверии скорой разрядки, а он даже не сбавлял обороты. Бешеный ритм отдавался в каждой клеточке тела, и последовавший экстаз был мучительно сладок, а победный гортанный стон Вилорга больше похож на животный.

Отстранившись, мужчина шлёпнул меня по ягодице, от чего мышцы сжались, и между ног потекла влага.

— Поняла меня, Котёнок? — хрипло шепнул он, разворачивая к себе лицом.

Я была словно пьяная, но с улыбкой отметила, как расслабилось лицо манаукца. Сбросил пар, называется. А что делать мне? По бёдрам стекали вниз мутные белые капли.

— Салфетка есть? — тихо спросила, опираясь о стол бедром.

— Зачем? Я еще не закончил с тобой, — усмехнулся Фероп, усадил меня на край столешницы, стянул мои штаны до самых ботинок, переступил через них, устраиваясь между моими коленями. Эластичная ткань брюк натянулась, а я словно оказалась привязана к крепким бёдрам манаукца. — Ты сама просила наказать тебя, — напомнил мне Вилорг, склоняясь надо мной с лукавой улыбкой на губах.

— Чем ты и занимаешься? — усмехнулась в ответ, прекрасно понимая, что пока не укатает, не успокоится.

В ответ мне с улыбкой кивнули. Брал меня Вилорг с остервенением, закинув одну ногу на плечо. Ему хотелось погрузиться в меня как можно глубже, чтобы головкой задевать вход в матку. Он шептал мне нежности, переплетал наши пальцы и целовал меня так, словно пытался выпить до самого дна.

Неутомимый затейник, закинув мои ножки к себе на плечи, перекинул через голову мои брюки и похотливо двигал бёдрами, обнимая мои колени. Проникновение стало хоть и быстрым, но не таким глубоким, как прежде.

— Кричи, хочу слышать, как ты зовёшь меня по имени. Кричи, — требовал он.

А у меня не было ни сил, ни голоса, чтобы кричать, я просто извивалась на столе в желании раздвинуть ноги, чтобы проникновение стало ещё глубже. И лишь когда он почувствовал, что больше не может, ощутимо обхватил за талию и в три глубоких толчка достиг своего апогея. Я устало прикрыла глаза, желудок ворчливо напомнил, что я давно не ела. Всё потом, а сейчас хотелось лишь одного: в блаженстве гладить короткие волоски на затылке Вилорга, голова которого покоилась у меня на груди.

— Выйдешь за меня? — услышала я сквозь дрёму.

— Да наконец-то, — шепнула в ответ, открывая глаза.

— Это да или нет? — хмуро спросил Вилорг, а я вытянула губы уточкой, закатила глазки.

— М-м-м, — протянула я, дразня Вилорга.

— Ну? — нетерпеливо подгонял меня манаукец.

— Если ты согласишься с моими условиями, то я согласна…

— Нет, милая, — решительно встал Вилорг, начиная поправлять на себе одежду, хмуро перечисляя: — Без условий: ты мне — я тебе, без уговоров, без какой-либо прочей чепухи. Лишь потому, что ты любишь меня.