Лучшая подруга Мэри Сью

— Кто? — заинтересованно повернулась к нему Злата.

— Атеи… — Ллевелис на мгновение задумался. — Как тебе сказать… Это такие существа… как большие… — Он огляделся, пытаясь подобрать подходящее объяснение, и, увидев букашку, показал на нее Злате.

— Муравьи, что ли? — догадалась она.

— Ну пусть так, — согласился Ллевелис.

— И что дальше?

— Дальше они вдохнули в этот город новую жизнь, — принялся рассказывать Ллевелис. — Атеи — великолепные строители. Видишь вон те постройки вверху? — Он указал пальцем на высеченные из камня огромные дома на высоте несколько десятков метров. — Это дело их рук… лап… То, что ты видишь, это лишь фасад. Остальное здание выдолблено в глубь скалы. Вот там настоящая красота. Собственно, именно из-за того, что большинство зданий внутри скалы, куда не проникает дневной свет, этот город облюбовали вампиры, которые тоже не дружат с солнечным светом…

— Они сгорают, попадая на солнце? — живо заинтересовалась девушка.

— Нет, что ты, — рассмеялся Ллевелис. — Они его просто не переносят — глаза начинают слезиться, раздражение на коже, и так далее.

— И что, они убили всех атейов? — спросила Злата, забыв про то, что это всего лишь красивая легенда, придуманная ролевиками.

— Атеев, — поправил Ллевелис. — Нет, конечно. Я бы не допустил истребление целого народа.

— Тогда куда они делись, и почему тут живут вампиры? — Девушка вновь обратила свой взор на чудесный город.

— Ушли, — как само собой разумеющееся ответил ей собеседник.

Злата удивленно посмотрела на Ллевелиса.

— Что, просто взяли и ушли? — У нее это в голове не укладывалось. — Ни с того ни с сего ушли?

— Атеи — кочевые создания, живущие колониями, — пожав плечами, принялся объяснять Ллевелис. — Они создают колонию, растят детей и умирают. Когда жизненный цикл первого поколения заканчивается, их дети уходят создавать новую колонию, где рождают уже своих детей, растят их и любят до своей смерти. И так дальше.

Злата фыркнула.

— И что, их колонии заполонили весь мир, как тараканы? — Она даже не пыталась скрыть отвращение от перспективы встретиться с одним таким представителем местной цивилизации.

— Раньше этот мир полностью принадлежал им. — Ллевелис облокотился на перила балюстрады, рассматривая город, который видел до этого тысячи раз, но все равно не уставал им любоваться. — Но постепенно они начали вырождаться, и сейчас осталась всего одна колония. Еще несколько поколений — и, возможно, не станет и их.

— Почему они начали вырождаться?

Ллевелис невольно улыбнулся. Все же он был не прав, его леви присуще любопытство. Только оно весьма избирательное. Слушать про построение магии в мире ей скучно, а вот когда про древний город и вымирающую расу — глаза так и горят. Да и поток вопросов не иссякает. Но он не против, ему приятно стоять рядом и вот так запросто болтать. Поэтому он попытался ответить на ее вопрос так, чтобы она поняла:

— Почему вырождаются… Понимаешь, они не вступают в браки ни с кем, кроме себе подобных, а если и вступают, то у них не рождаются дети. Вот и получается, что в колониях все чаще в браки вступают родственники, у которых рождается слабое или больное потомство. Или не рождается вообще.

— Но почему у них не рождаются полукровки? — Злате стало по-настоящему жаль вымирающий народец. Даже если это большие муравьи… или тараканы.

— Никто не знает, — пожал плечами Ллевелис. — Так бывает со временем с каждой расой. И у моего отца было так же. Он не мог найти себе пару дома, поэтому ему пришлось покинуть его и искать свое счастье здесь.

— Мне это знакомо, — вздохнула девушка. — Мне тоже пришлось съехать от родителей в небольшую квартирку.

Она улыбнулась.

— Но нет худа без добра, я теперь самостоятельная. И у твоего отца, как я понимаю, все наладилось.

— Ну-у-у… — Ллевелис вспомнил войну, которая началась из-за появления демонов в обитаемых мирах, сколько проблем было из-за брака чародейки и демона, как его пытались убить и сколько народу погибло, пока он вырос, и неуверенно промямлил: — Можно и так сказать…

Злата проигнорировала его тон и ободряюще сказала:

— Ничего, однажды и на нашей улице перевернется грузовик с ирисками! — Она посмотрела на солнце, потихоньку начинающее садиться. — Ладно, все это, конечно, мило и интересно, но, думаю, пора нам идти вызволять Ламонта…

— Леди Кэт, ты хотела сказать, — поправил Ллевелис.

Его леви умиленно улыбнулась:

— Ты так очаровательно наивен.

И пошла вперед, оставив его в полном замешательстве.

Ллевелис немного постоял, гадая, что же сейчас произошло, потом плюнул и поспешил за Златой. Это Гунари, и Злата здесь всегда должна быть под присмотром. Даже в его собственном дворце.

Хорошо, что Злата не стала расспрашивать, откуда у него дворец. Ему казалось, что если бы девушка узнала, что у него, как у правителя Матэнхейма, множество таких дворцов по всему миру, то ее это могло оттолкнуть.

Нет, он, конечно, не боялся, что вампиры выпьют ее кровь. Ллевелис опасался, что кто-нибудь из этих клыкастых попробует ее увести или соблазнить. Ведь у представителей этой расы всего две слабости — кровь и девушки. Если с первой они еще как-то могут совладать, то с второй даже бороться не пытаются, соблазняя все, что может хотя бы показаться им миловидным. И то, что Злата — возлюбленная правителя Матэнхейма, их не остановит. А Ллевелис в свете последних событий как-то не настроен был проверять, кого предпочтет девушка.

Ужин прошел достаточно быстро и относительно спокойно. Злата с аппетитом уплетала жаркое, глотая быстрее, чем успевала пережевывать. Тео — парень, которого ей представили перед ужином как одного из помощников наемника, не отставал ни в плане аппетита, с которым поглощал ужин, ни в скорости, с которой пропадало содержимое тарелки. Ллевелис тоже ел жаркое, правда, без энтузиазма. А Байрон и вовсе лишь из вежливости ковырял вилкой свой ужин, сурово поглядывая на сотрапезников.

Что сказать? Первый полноценный ужин с того момента, как Златослава оказалась в этом мире. Никаких похлебок, поджелудочных и прочей гадости. И что немаловажно — никаких рассказов о… выдающихся частях тела за столом. Впервые минимум за неделю Злата наслаждалась не только вкусным ужином, но и отсутствием фактора, портящего аппетит. В смысле — Катьки.

Несмотря на то что желудок бунтовал даже против второй порции жаркого и угрожал просто лопнуть, если в него попытаются впихнуть еще хоть что-то, Злата была полна решимости попробовать десерт.