Лучшая зарубежная научная фантастика

В узком проулке, разделившем два многоквартирных дома, мелькнула тень. Серейджен насторожился, и его сердце нервно забилось. Человек в проходе откинул капюшон и посмотрел на него — Обредаджай с факультета Практической Физики.

— Удачно добраться до дома.

— Да. И вам того же.

Старшие академики обладали квартирами в самой Консерватории и были надежно защищены ее стенами; большинство же научного персонала предпочтет задержаться на работе до самого утра. Они будут попивать чай и слушать новости. Те же, кто оказывался сейчас на улице, имели к тому свои основания. До Серейджена доходили слухи, что Обредаджай страстно влюбился в какую-то новую подругу.

«Вот так мы и подвергаемся опасностям ради любви».

На пересечении Тундей-авеню и набережной Яскарая путь преградил полицейский робот, выскользнувший из непроглядной темноты под мостом генерала Гаториса. Шипя всеми поршнями своего трехметрового тела, машина приблизилась, и зеленый луч заскользил по сетчатке глаза Серейджена. Сериантеп вскинула руку, нити на которой сплетались в печать Пребендария Клейда, гарантирующую иммунитет. Робот отступил назад, точно в расстройстве, если, конечно, пластик и пневматические механизмы способны испытывать эмоции.

Затем Серейджен и его любовница миновали одинокую, все еще открытую чаевню на углу проезда Серебряного Паука и набережной. Окна заведения запотели от пара, поднимающегося над кипящими чайниками. Охранник перевел взгляд на двух убегающих академиков и моргнул.

Столкновение произошло на улице Таннис. Безо всякого предупреждения. Серейджен неожиданно услышал гул голосов, отражающихся от каменных лестниц и кирпичных арок, и из темноты выкатилась волна людских фигур, кажущихся неуклюжими в тяжелых зимних ватниках. Кто-то был вооружен палками, другие несли разорванные плакаты, третьи потрясали голыми кулаками. Толпа увидела мужчину в зимней одежде, с изморозью, покрывающей края капюшона, и рядом с ним почти раздетую женщину, от чьего дыхания не возникало ни облачка. Бунтари все поняли в ту же секунду. Гомон голос перерос в рев.

Серейджен и Сериантеп к этому времени уже спасались бегством. Уловив изменение скорости движения, шипы на подошвах удлинились. В ту же секунду ученый ощутил, как ослепившая его паника отступает, а он сам теряет власть над телом и начинает растворяться. В игру вступал другой, его Аспект способный и сражаться, и бежать; хладнокровный, знающий, как выбираться из опасных ситуаций Фейаннен.

Он схватил Сериантеп за руку.

— За мной. Живо!

Серейджен-Фейаннен по лицу владельца чайханы увидел, что тот сменил Аспект, когда они влетели в его заведение и, задыхаясь, укрылись там. Они спрятались прямо за стойкой с огромными, кипящими чайниками. Этот мужчина явно хотел, чтобы они убрались, и боялся за свою жизнь.

— Нам нужна ваша помощь.

Глаза и ноздри торговца расширились от страха при виде толпы мятежников, стремительно огибающей угол дома, выходящего на проезд Серебряного Паука. Затем его рука ударила по кнопке под стойкой, и ставни на окнах опустились. Вскоре по ним заколотили кулаки. Камни врезались в металлическую преграду с грохотом ружейных выстрелов. Снаружи ревели, сплетаясь в единое целое, многочисленные голоса, становящиеся еще более громкими от того, что жертва скрылась.

— Я вызвала полицию, — сказала Сериантеп. — Они скоро будут здесь.

— Нет, не будут, — ответил Фейаннен. Он придвинул к себе стул от ближайшего к прилавку столика и уселся, напряженно всматриваясь в сланцево-серую поверхность ставней. — В их задачу входит восстановление порядка и защита частной собственности. Обеспечение личной безопасности для пришельцев их волнует в последнюю очередь.

Сериантеп села на соседний стул. Сейчас она была похожа на очень обеспокоенную птицу на насесте.

— Что происходит? Я не понимаю. Мне страшно.

Владелец кафе поставил на стол две чашки с матэ и нахмурился, когда его глаза наконец открылись. В его заведении сидел чужак. Продавец вернулся за стойку и облокотился на нее, разглядывая ставни, за которыми раздавались крики разъяренной толпы.

— Мне казалось, тебя невозможно убить.

— Я боюсь не за себя. Мне страшно за тебя, Серейджен.

— Я не Серейджен, а Фейаннен.

— Кто такой Фейаннен?

— Я, когда боюсь или злюсь, когда мне нужно мыслить хладнокровно и эффективно, когда требуется одновременно удержать в голове миллион всяких мелочей, когда играю в азартные игры, охочусь или собираюсь вложить деньги в ценные бумаги.

— Твой голос… изменился.

— Потому что я сейчас — другой. Скажи, ты сколько уже живешь на нашей планете?

— Ты грубый. И холодный. Серейджен никогда не был таким.

— Так я и не Серейджен.

Раздался громкий лязг — ставни прогнулись от мощного удара, и одно из окон разбилось.

— Ладно, значит так, мне плевать, что здесь происходит, но вам пора выметаться. — Владелец кафе выскочил из-за своей стойки и направился к Сериантеп. Фейаннен преградил ему дорогу.

— Эта женщина — гость твоей страны и нуждается в твоей защите.

— Она не женщина. Просто скопление… насекомых. Тварей. Крошечных.

— И замечу, серьезно напуганных крошечных тварей.

— Не думаю. Как вы сами сказали, да и в новостях об этом говорилось, их нельзя на самом деле убить.

— Зато они могут сделать очень больно. И она— в том числе.

Они сцепились взглядами, а затем разошлись. Продавец матэ вернулся к своим огромным бакам с кипящей заваркой. Шум, доносившийся с улицы, сменился напряженной, выжидающей тишиной. Ни Фейаннен, ни Сериантеп не поверили, что толпа отступила, хотя снаружи и свирепствовал мороз. Свет мигнул один раз, потом другой.

— Я могу их разогнать, — с неожиданной яростью произнесла Сериантеп.

Торговец поднял на нее взгляд.

— Нет, — прошептал Фейаннен.

— Могу. Я сумею протечь под дверью. Перестроиться не сложно.

Глаза владельца лавки расширились от ужаса. Демон, исчадие зимы, сидел прямо в его чайхане на набережной!

— Они и без того вас достаточно боятся, — сказал Фейаннен.

— Но почему? Мы же прилетели, только чтобы помогать и учиться от вас.

— Неужели ты думаешь, будто их волнует, что вы чему-то там учитесь? Они считают, что вы скрываете от нас свои тайны.

— Мы?

— От них. Так что не стоит их еще и пугать. Рано или поздно прибудет полиция или прокторы из Консерватории. Или эти ребята просто устанут и разойдутся по домам. Их терпение тоже не вечно.

— Да, ты прав. — Она тяжело осела на стул. — Чертов мирок… и зачем я только прилетела сюда?

Сериантеп запрокинула голову и посмотрела в потолок так, словно неровный свет его ламп напомнил ей о далеком созвездии родных колоний, зависших над огромной водной планетой. Сейчас она озвучила вопрос, которым, как знал Фейаннен, часто задавался и Серейджен. Она изображала из себя аспиранта, повышающего свой уровень образования в вопросах пространственно-временного континуума и констант, лежащих в основании космологии. Тысячелетний пост-человек, непринужденно надевающий на себя личину двадцатилетней девушки, чтобы сыграть роль студентки. Ей нечему было учиться у Серейджена. Все знания скитальцев Анприн, накопленные ими за десятки тысяч лет миграции, были на физическом уровне вписаны в ее нити. Она познала все истины мира и теперь лгала каждой клеточкой своего тела. Ей были известны секреты Анприн. Казалось бы, никаких оснований для возникновения отношений, и все же Серейджен любил ее. Но не воспринимала ли сама Сериантеп все происходящее как простую интрижку; туристка, мальчик-абориген, короткий курортный роман.