Лучше поздно!..
Шрифт:
Она замялась, затем, увидев, что Тома ждет ее ответа, быстро произнесла:
– Это был мелкий бюрократ-карьерист, которому не место в социальной сфере. Этот тип всегда заботился только о себе.
Выдав свой вердикт, Полин приняла прежний приветливый вид.
– Пойдемте вниз, я представлю вас нашим постояльцам.
6
Полин Шоплен повела доктора в сторону гостиной. Стены были расписаны разноцветными полосками и маленькими пухлыми зверушками – зрелище, спору нет, восхитительное, если вам меньше пяти. Медсестра приложила палец к губам
– А сейчас, месье директор, не хотите ли вы познакомиться с нашими постояльцами?
Тома удивленно посмотрел на нее. Она тихо пояснила: – Сейчас вам следует ответить «с удовольствием» или «не возражаю».
Он кивнул и громко произнес важным голосом:
– Не возражаю!
Медсестра знаком предложила ему прислушаться. Раздался звук одной открываемой двери, затем другой – и вот появился первый силуэт. Мелкими семенящими шагами к ним приближалась маленькая сгорбленная старушка с белоснежными волосами. Она пересекла порог гостиной, словно спортсмен, преодолевающий финишную прямую в замедленной съемке, не сводя взгляда с нового директора. Глаза у нее были светлые и гораздо более бойкие, чем тело. Старушка протянула Тома руку:
– Здравствуйте, месье, меня зовут Франсуаза Кенон. Знаете, сегодня ночью я просыпалась в 2 часа 22 минуты, потом в 4 часа 44 минуты и 5 часов 55 минут, а вы приехали в 9 часов 09 минут…
Второй постоялец подошел так быстро, как может ходить старый человек, и, обойдя старушку, энергично пожал руку доктору.
– Франсис Ланзак. Мои друзья называют меня Полковником. Не обращайте на нее внимания, доктор, она чокнутая. Ей везде мерещатся сверхъестественные знаки. Не удивлюсь, если из этой истории с часами она выведет, что вы антихрист и пришли похитить наши души и съесть наше лимоннее печенье.
Маленькая старушка запротестовала:
– Помолчи, Франсис, я первая подошла. И он не антихрист!
– Ну а кто же он по твоей дурацкой часовой теории? Реинкарнация радиобудильника?
Опираясь на трость, к ним с важным видом приближался еще один джентльмен в сопровождении двух дам. Вскоре Тома оказался окружен маленькой толпой постояльцев, которые вели себя словно ребятишки в детском саду вокруг Деда Мороза. Возможно, идея разместить их в яслях была не такой уж безумной.
– Совсем молоденький, и какие плечи… – произнесла дама с прекрасно уложенными волосами голубоватого цвета.
– И гораздо симпатичнее нашего предыдущего директора, – согласилась третья женщина.
– В общем, побеждает по очкам с большим разрывом, – хмыкнул Франсис.
Джентльмен с тростью приблизился и церемонно склонился перед доктором:
– Приветствую вас, месье. У меня сын вашего возраста. Он приезжает меня проведать раз в год вместе со своей женой, которая, к слову сказать, всякий раз новая. Либо это я ее просто не узнаю.
Медсестра решила вмешаться:
– Дайте вздохнуть месье директору. Если никто не возражает, я заварю чаю, мы посидим за столом, и каждый расскажет о себе.
– Чаю? Я снова буду бегать по-маленькому всю ночь! – воскликнула Шанталь, дама с голубой прической.
– Если к чаю будет лимонное печенье, Жан-Мишель не должен их сегодня брать, потому что съел вчера целых два! – возразила Элен, третья женщина.
Опираясь
на трость, словно аристократ, позирующий художнику, обвиняемый наклонился к доктору:– А нельзя ли договориться, что с вашим появлением здесь счетчик обнуляется? Нечто вроде амнистии. Так я смогу отведать печенья.
– Оно что, такое вкусное?
Пятеро пожилых людей дружно улыбнулись.
– Его печет Полин, – уточнил Франсис. – Только из-за него мы еще не сбежали отсюда!
– Что ж, я его пока не пробовал и не могу знать, что теряю, поэтому сегодня отдаю вам свое печенье.
– Это очень любезно с вашей стороны, но не дает Жан-Мишелю права есть больше нас! – возразила Шанталь.
7
Тома и раньше доводилось подвергаться пристальному осмотру, в частности со стороны детворы Амбара, когда он был новичком в деревне. Именно поэтому одной из первых фраз, которую он выучил на хинди, была: «У тебя ширинка расстегнута». Взрослые вели себя более сдержанно, но ребятишки без всякого стеснения подходили вплотную и придирчиво разглядывали его с ног до головы. Вот и сейчас происходило то же самое.
Полин начала представлять их друг другу:
– Это Франсуаза, наша младшая… Франсис ее перебил: – …с дуба упавшая! Умоляю, давайте не будем устраивать тут оглашение каталога стариков и старух и их болячек. Он все это прочитает в наших картах. А вот мы о нем ничего не знаем. Ну что, месье, можем мы задать вам несколько вопросов?
– Пожалуйста.
Шанталь начала первой:
– У вас странный загар, где вы отдыхали?
– Я не отдыхал, а работал – в Индии.
– И в чем заключалась ваша работа?
– Я лечил людей. Я врач.
Франсис широко раскрыл глаза:
– Вы жили с индийцами?
– Восемь лет.
– В резервации? – спросила Шанталь. – У вас был лук, и вы охотились на бизонов?
– Я жил не у индейцев в Америке, а у индийцев в Индии. В стране индийских слонов.
– И чего это вам понадобилось жить восемь лет с индийскими слонами? – удивилась Элен.
– Я упомянул индийских слонов только для того, чтобы помочь вам сориентироваться. Я жил в отдаленном уголке Кашмира, вблизи пакистанской границы.
– Наверное, кашемировые свитера там намного дешевле…
– А кошек вы пробовали? – поинтересовалась Шанталь.
– В Индии не едят кошек.
– Это эскимосы их лопают! – воскликнул Жан-Мишель.
– Эскимосы тоже не едят кошек, – уточнил доктор. Он встретился взглядом с Полин, которую явно забавлял ход беседы. Элен спросила:
– Вы ведь не запретите Тео к нам приходить?
– Кто такой Тео?
– Сын Полин. Он такой славный, мы помогаем ему делать уроки, а он играет с нами.
Медсестра, немного смутившись, добавила:
– Бывший директор разрешал мне брать его с собой, поскольку так я могла оставаться здесь подольше…
– Если всех это устраивает, не вижу причин для запрета.
Франсис внезапно спросил:
– Вы когда-нибудь занимались сексом втроем?
Все четыре женщины принялись бурно возмущаться, а Жан-Мишель со вздохом закатил глаза.
– Не сердитесь на него, месье директор, он просто бесцеремонный!
– Как индийские слоны, среди которых вы прожили восемь лет, – уточнила Элен.