Лучше поздно, чем никогда. Как начать новую жизнь в любом возрасте
Шрифт:
Дожившие до этой поры представители старшего поколения – и мужчины, и женщины, – благодаря которым работали заводы во время войны, должны были уйти на пенсию и стать милыми и безобидными старичками. Иные варианты в фильмах изображались как сверхамбициозные исчадия зла, а то и как замаскированные предатели, орудовавшие в стране, пока хорошие люди уходили на поля сражений. От тех пожилых, кто понимал, чего стоит эта пропаганда, и возмущался ею, отмахивались, записывали их в стереотипные «старики» – брюзгливые, взбалмошные, изжившие себя.
Ребенку эти стереотипы скармливались ежедневно с утренней овсянкой. Вывод
Тоскливый взгляд на жизнь, столь полезный и приветствовавшийся в конце сороковых и в пятидесятые, по всем признакам имел вновь востребованное фрейдистское происхождение. Очень в духе девятнадцатого века. Мышление европейского мужчины, мрачное, важное, научное. Очень серьезное. И деспотичное.
Слишком деспотичное. Как только дети послевоенных взрослых достаточно подросли, они взорвали все это устройство к чертям собачьим. Если взрослость такова, как представляют их родители, то они не хотят иметь с этим ничего общего. Стояли шестидесятые, и единственно верной реакцией на навязываемые обязанности было зашвырнуть подальше утягивающие пояса-корсеты, курить травку, насмехаться над соседями, любить тех, кто носит длинные волосы и странную одежду, заниматься тем, чем хочешь, – и никогда, никогда не доверять никому старше тридцати. Их младшие братья и сестры (да, собственно, все, кто родился между 1946-м и 1964-м) с восторженным восхищением взирали, как они разрушали угрюмую систему взглядов пятидесятых.
Не было ничего прекраснее, чем быть молодым.
Вот почему этому поколению стареть особенно тяжко.
Поколение шестидесятых произвело революцию в том, как молодые воспринимали самих себя. Раньше им внушали, что молодость незрела, что они должны слушать своих более мудрых родителей; теперь молодость символизировала все подлинное, хорошее и открытое миру. Старшие были продажными, эгоистичными и узкомыслящими. Младшее поколение полностью отвергало старшее.
Но через некоторое время многие из недавних бунтарей обнаружили, что не хотят провести всю жизнь под кайфом или выращивать детей в психоделически раскрашенных автобусах. И начали меняться.
«Мы опознали врагов, и все было ясно как день. Но прошли годы, и врагами стали мы», – сказал мне один друг.
Очевидно, пора было взрослеть, но они хотели сделать это правильно. Каким-то новым образом. Но как именно – просто не знали. И все же они сделали все, что могли. На цыпочках заходя во взрослую жизнь, они приняли для себя кое-какие решения. Например, что иметь семью и карьеру, возможно, не смертельно, если подойти к делу с осмотрительностью. Хотя обещание не перешагнуть порог тридцати уже было нарушено, они поклялись сохранить все хорошее, что связано с молодостью, и бдительно проследить, чтобы уж сорока-то им не было.
И теперь они нарушили и это обещание.
А как быть, если ничего из этого не влияло на вас напрямую?
Даже если голова была занята чем-то абсолютно иным, вас могло потрясти осознание, что вам уже тридцать или сорок. С вами произошло нечто общее для всех, некая сила привела в действие спусковой механизм – и эта сила куда более незыблема, чем любые общественные
установки времени, на которое пришлось ваше взросление. (Подробнее об этом в следующей главе.) Где-то в тридцать шесть – тридцать семь вас поражает странное открытие: как правило, столько было вашим родителям, когда вы впервые осознали их возраст.«Совершенно не помню, чтобы я замечала возраст матери, пока ей не исполнилось тридцать семь, – рассказывала мне недавно одна женщина. – Но теперь я сама в этом возрасте! Я ровесница собственной матери!»
Неудивительно, что это называется кризисом.
Ну что ж, вы до него добрались. Что дальше?
На этом этапе жизни придется многое обдумать заново.
Надо отмахнуться от мифических представлений о том, что значит взрослеть (неважно, как они у вас появились), потому что это не настоящий кризис. Ваша поездка не закончена, вы лишь едва разогрели мотор.
В мифах о возрасте не упоминалось, что, когда цели молодости (состязательность, поиски любви, забота о детях) отходят на задний план, высвобождается совершенно новый тип энергии. Силы, которые были направлены на удовлетворение юных желаний и попытки прогнуть реальность под себя, теперь свободны и доступны вам. Не исключено, что впервые в жизни вы можете использовать эту энергию как топливо для других целей.
Как только реальность нокаутирует ваши иллюзии, вы обнаружите, что с ними исчезло и отчаянное желание любви и славы. Прежние мечты начинают казаться детскими игрушками, к тому же слишком дорогими. С глаз спадет пелена, и вы увидите перед собой удивительный новый путь.
Именно это произошло, когда я пришла в себя после всех бед и поняла, что больше не чувствую себя старой. К огромному удивлению, я вернулась к себе, к себе – доподростковых лет. Но теперь все было намного лучше, потому что я обладала всеми преимуществами своего возраста. Все равно как у ребенка есть машина, водительские права и кредитка. Теперь, когда я слышу, как люди говорят, что ни за что не хотели бы вернуться в годы своей молодости, я уже не думаю, что «зелен виноград». Скорее всего, они просто чувствуют то же, что и я.
Кто-то сказал, что «юность – это природа, а зрелость – это искусство». Если под «искусством» подразумеваются искусные уловки вроде макияжа и мягкого рассеянного света, чтобы скрыть следы возраста, я не согласна. Я понимаю это выражение совсем иначе. Для меня оно означает перестать поддаваться инстинктам и выйти на иной уровень сознания – сложный, тонкий, насыщенный открытиями и озарениями. «Искусство» означает, что вы по-новому видите знакомые вещи – так, как видит их художник. Вы оставляете попытки прогибать реальность по своему вкусу и встречаете все, что перед вами, как встречает художник – с уважением и восхищением. Вашим материалом становится жизнь как она есть – а не та, какой вам бы хотелось.
Потому что, если отказаться от навязчивого юношеского желания контролировать ход событий, можно наконец всецело, без внутренних конфликтов, погрузиться в то, что имеет значение для вас. Впервые вы несете ответственность только за то, что в ваших силах. Остальное зависит от судьбы. Это такая радикальная и захватывающая дух перемена, что вам больше не придет в голову сожалеть об отчаянных желаниях юности.
Трансформации такого рода, конечно, могут сопровождаться серьезным нервным напряжением, но они не означают, что жизнь заканчивается.