Лучшее из "Молот и Болтер"

Каррас тоже заметил это.

— Хирон, — рявкнул командир отделения. — Что, именем Терры, ты делаешь?

Дредноут стоял прямо перед тварью, отражая удары её хвоста и челюстей своими огромными кулаками.

— Отступи, Плакальщик, — приказал Сигма.

Если Хирон и слышал его, то никак не отреагировал. Пока где-то бушует битва, он никуда не пойдёт. Тираниды были теми, кто уничтожил его орден. Флот-улей Кракен истребил его, лишив Хирона братьев и дома, куда можно вернуться. Но если Сигма и остальные думают, что Караул Смерти это единственное, что у него осталось, то они заблуждались. У него были его гнев, ярость и неумолимая жажда к жестокой и кровавой мести.

Остальные должны были знать об этом. Сигма должен был знать.

Каррас направился назад к дредноуту, намереваясь найти какой-нибудь способ достучаться до него. Если потребуется, он использует свой психический дар, потому что Хирону ни за что не удастся одолеть тварь в одиночку.

Проходили секунды, а дредноут всё продолжал сражаться и начало становиться ясно, что что-то идёт не так.

Благодаря преимуществу, которое давала высокая позиция, Соларион был первым, кто озвучил это.

— Оно не останавливается, — передал он по связи. — Сигма, это чёртова штука даже не замедлилась. Нейротоксин не действует.

— Невозможно, — ответил голос инквизитора. — Магос Атландо протестировал сыворотку на…

— Двадцать пять, нет, тридцать секунд. Я повторяю тебе, нейротоксин не действует.

Сигма смолк на мгновение, а затем сказал:

— Оно нужно нам живым.

— Почему? — потребовал ответа Зид. Гвардеец Ворона пересекал бетонное покрытие и, следуя недалеко от Карраса, вновь направился в битву.

— Вам нет нужды знать.

— Нейротоксин не действует, Сигма, — повторил Соларион. — Если у тебя есть другие предложения…

Сигма отключился.

«Полагаю, что нет», — кисло подумал Соларион.

— Соларион, — позвал его Каррас. — Можешь послать в него ещё один снаряд?

— Раскрой его рот пошире и, ты знаешь, что я смогу. Но может статься, что дело вовсе не в дозе.

— Я знаю, — сказал Каррас, злость и раздражение сквозили в его голосе. — Но это всё, что у нас есть. Приготовься.

Корпус Хирона весь покрылся царапинами и вмятинами. Сила его врага казалась безграничной. Каждый взмах шипастого хвоста он встречал ударами кулаков, но тварь была слишком сильна и, когда удар приходился по толстым плитам его гласиса, он чувствовал, что теряет равновесие, несмотря на все свои усилия.

Неожиданно рядом с ним появился Каррас.

— Когда я приказываю тебе отступить, дредноут, ты исполняешь приказ, — прорычал библиарий. — Я всё ещё Коготь-Альфа, или для тебя это уже ничего не значит?

Хирон выровнялся и вновь двинулся вперёд.

— Я уважаю твоё звание, Призрак Смерти, и твои приказы, но месть за мой орден превыше всего. Будь проклят Сигма, но я убью эту тварь! — сказал он.

Каррас поднял Аркеманн и приготовился присоединиться к атаке Хирона.

— Ты готов обесчестить всех нас вместе с собой?

Тварь повернула свою голову к ним и приготовилась ударить вновь.

— Ради свершения мести за свой орден, я готов заплатить любую цену. Я сожалею, Альфа, но именно так все и будет.

— Тогда всё отделение «Коготь» присоединится к тебе, — сказал Каррас. — Будем лишь надеяться, что мы не пожалеем об этом.

Солариону удалось быстрой очередью послать ещё два токсичных снаряда в пасть твари, но это не принесло никакого результата. Эта безнадёжная битва стала плохо сказываться на остальных членах команды. Избегать взмахов смертоносного хвоста становилось всё труднее и труднее. Против меньшего и более многочисленного врага, мощь Адептус Астартес могла казаться практически безграничной, но возвышающейся сейчас перед ними левиафан был слишком силён, чтобы можно было победить его с имеющимся у них оружием. Они проигрывали эту битву, но Хирон ни за что не отступит от неё, а остальные не бросят его, несмотря на то, что здравый смысл подсказывал обратное.

Восс старался, как мог, чтобы отвлечь чудовище дистанционным огнём, выпуская по нему длинные очереди из своего тяжёлого болтера, понимая при этом, что реальный урон, нанесённый им, будет незначительным, если он вообще будет. Его огонь, тем не менее, давал остальным достаточно возможностей для ответной атаки. Но, даже у тяжёлой амуниции, хранившейся в рюкзаке Имперского Кулака, был свой предел. Вскоре, механизм подачи патронов начал завывать в попытках подать несуществующие снаряды в патронник.

— Я пуст, — передал Восс остальным.

Он начал отсоединять своё тяжёлое оружие, чтобы потом, со своим боевым ножом, присоединиться к рукопашной схватке.

Это произошло именно в тот момент, когда Зид, вновь отвлекавший существо своими молниевыми когтями, потерял равновесие. Он тяжёло упал на спину, и тиранидское чудище ринулось прямиком к нему, широко раскрыв свои огромные мандибулы.

На мгновение, Зид смог увидеть, как гигантская красная пасть опускается на него. Она представляла собой туннель из тёмной и влажной плоти. Затем, чёрная тень заслонила его взгляд, и он услышал механическое ворчание, вызванное высокой нагрузкой.

— Во мне больше мяса, тварь, — взревел Хирон.

Дредноут встал прямо перед Зидом в самый последний момент, зажав острые мандибулы тиранида в свою нерушимую титаниумную хватку. Но существо было невероятно тяжёлым и давило на Плакальщика всем своим весом.

С силой, давящей на Хирона, было невозможно бороться, но он вложил всё, что у него было, в свои ответные усилия. Его могучие, короткие и толстые ноги начали прогибаться. Поршень в правой ноге сломался. Его двигатель начал шипеть и кашлять от натуги.

— Выбирайся из-под меня, Гвардеец Ворона, — рявкнул он. — Я не смогу дольше его сдерживать!

Зид отполз назад на два метра, а затем остановился.

«Нет, — сказал он себе. — Не сегодня. Только не от безмозглой твари, как эта».

— Коракс, защити меня, — прошептал он, затем встал на ноги и понёсся вперёд, крича: — Victoris aut mortis!

Победа или смерть!

Он проскользнул под правой ногой дредноута, согнул свои ноги в коленях и, с молниевыми когтями, вытянутыми перед собой, прыгнул прямиком в открытую глотку твари.