Лучшее впереди
Шрифт:
Уловив мой настрой, партнер по танцам медленными, ласкающими движениями стал обрисовывать контуры моего тела, словно нежный любовник дарящий ночь любви. Танец постепенно менял свой ритм, становясь все более чувственным и глубоким. Честно говоря, мне нравилось танцевать с этим мужчиной. В неоновых вспышках света, белый ежик незнакомца горел серебристым огнем, привлекая к нашей паре не только мужское, но и женское внимание.
Наконец, музыка стихла, отдаваясь последними аккордами в крови. Дыхание было частым и прерывистым, но этот танец того стоил. Повернувшись к партнеру, я благодарно улыбнулась ему и подмигнула.
Оглядевшись в поисках Нины, я внезапно натолкнулась на пристальный взгляд мужчины, с которым танцевала. Его темные глаза, из-за освещения клуба ставшие почти черными, легко скользили по моему телу. Закончив "оценку", он отсалютовал мне бокалом с темно-янтарной жидкостью, не разрывая зрительного контакта. Кивнув в ответ, я вернулась к поискам девушки. Увы, её нигде не было. Тяжело вздохнув и глянув на часы, я пришла к логическому выводу, что если завтра хочу вовремя встать на работу, то пора "баиньки".
Попросив одного из разносчиков принести мою шубку, я пошла к выходу. Отклоняя все предложения "выпить за компанию", я остановилась у двери, ожидая своей верхней одежды.
– Знаешь, я передумал на счет просто "хорошей компании". Как на счет того, чтобы познакомиться поближе?
– интимный шепот заставил тело напрячься.
– И с чего вдруг ты передумал?
– Не разглядел сразу, какая красота попала мне в руки.
– Прости, милый, но свое ты уже упустил.
– А мне кажется, что успел как раз вовремя.
Выхватив у подошедшего паренька мою шубу, он галантно помог мне надеть её, а потом схватил за руку и потянул на улицу. Я попыталась вырваться, но мужская хватка была чересчур крепкой.
– Отпусти меня!
– возмущенно произнесла я, ударяя кулаком в спину, но куда мне тягаться с ним?!
Внезапно, мужчина затормозил и выругался сквозь зубы. Выглянув из-за его спины, я нервно поежилась. Видно, мой гневный крик привлек к нам внимание новоприбывших гостей клуба. Один из мужчин, одетый в черные потертые джинсы и кожаную куртку, преградил дорогу моему похитителю, скрещивая руки на груди. Он возвышался над белобрысым на целую голову, глядя на него, как на какую-то грязь.
– Егор, мне показалось, или девушка против твоего внимания?
– Отвали, Миха. Мы, как-нибудь, без тебя разберемся.
– Что-то я сильно в этом сомневаюсь. Иди ко мне, -протянув мне руку, Миша неотрывно следил за Егором, хмурясь все больше и больше.
– Девушку отпусти.
– С какой это стати?!
– Потому что она - моя! Руки убери, я сказал!
Не дожидаясь реакции белобрысого, Мишка от души двинул ему в челюсть. Выпустив мою руку, Егор сплюнул на землю кровь вместе с зубом, а потом очень тихо произнес:
– Ты об этом пожалеешь.
Развернувшись, он направился обратно в клуб, оставляя меня с сердитым другом наедине. Под хмурым взглядом Миши я потопала к его машине, прекрасно зная, что одну он меня не отпустит. Бли-и-ин, влипла, так влипла! Сейчас опят начнутся нотации. Сев на переднее сидение, я смотрела, как мужчина прощается со своими друзьями, видимо извиняясь за внеплановую отлучку.
Наконец,
усевшись на водительское место, Мишка завел двигатель и покатил в сторону моего дома. Некоторое время в салоне стояла напряженная тишина, прерываемая лишь редкими гудками пролетающих мимо машин. Для воскресной ночи дорога была на удивление пустынной. Остановившись на очередном светофоре, Миша что-то неразборчиво пробурчал, а потом повернулся ко мне:– Ну и о чем ты думала, когда связывалась с этим типом? Тебе что, острых ощущений захотелось?!
– Да я его даже не знаю! Мы один раз потанцевали и все!
– А какого хрена ты позволила ему вытащить себя из клуба?!
– Как будто он у меня спрашивал согласия. Миша, я не пойму, в чем проблема?!
– А в том, что ты только и делаешь, что ищешь приключений на свою задницу! Ты все время была такой рассудительной, спокойной, тихой. Что с тобой стало?
– Может, я просто устала быть такой? Может, хочу новых ощущений, узнать все цвета жизни и наслаждаться ими?
– Узнавай, бог тебе в помощь, но держись подальше от таких ублюдков! Они тебе не пара!
– А кто мне пара, а?! Ну скажи, кто?! Тебе все мои ухажеры не нравятся. Один слишком костлявый, другой - дебил, у третьего - прикус неправильный. Ты всех моих мужчин опускаешь! Зачем?! И что ты за фигню нес, что я - твоя?
– Я не виноват, что ты выбираешь не тех мужчин! И у твоей "модельки" и правда был неправильный прикус. Он вообще лошара!
– Тогда тебя должно обрадовать, что я с ним порвала!
– закричала я, от злости ударяя кулаком по плечу Михаила.
К счастью, мы уже приехали и минут пять как стояли около моей многоэтажки. Сделав несколько глубоких вдохов, я закрыла глаза и попыталась успокоиться. Только друг умел качественно выводить меня из себя, при этом даже не прилагая особых усилий.
– Лиска, ну не злись, - примирительно произнес друг, видимо так же стыдясь своей внезапной вспышки гнева.
– Я ведь волнуюсь за тебя.
– А стоит ли? Я уже большая девочка, со своей головой на плечах. Не отрицаю, иногда мне нужна твоя помощь, но только не в личной жизни.
– Значит, мое мнение для тебя ничего не значит?
– взяв мое лицо в свои ладони, тихо спросил друг.
– Я этого не говорила. Просто меня раздражает, когда мне указывают, с кем делить постель, а с кем не стоит.
Горячее дыхание с примесью алкоголя окутало меня, когда Миша придвинул свое лицо к моему. Зарывшись носом в волосы, он некоторое время вдыхал мой запах, что-то бормоча. Ё-моё, кажется, он пьян! А еще за руль сел!
Опустив руку мне на шею, он стал аккуратно поглаживать большим пальцем кожу, словно стараясь успокоить. Коснувшись губами ушка, он хрипло прошептал:
– Будь моя воля, ты бы делила постель только со мной, задыхаясь от собственных криков и стонов. Снова и снова теряя сознание от оргазмов и умоляя о большем. Я бы брал тебя всеми возможными способами, обучая всей азбуке любви. Дьявол, Алиска, что ты со мной делаешь?!
От слов мужчины мне сделалось жарко, а пространство машины казалось слишком маленьким для нас двоих. Умом-то я понимала, что устами друга со мной разговаривает алкоголь, гуляющий в его крови, но вот тело предавало хозяйку. Оно изнывало по прикосновениям, просило освобождения, и запрет сознания делал ощущения лишь острее.