Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Лучшие годы жизни
Шрифт:

До сих пор он не знал женского тела. В десятом классе он сильно влюбился в девочку по имени Аня, но не осмеливался приблизиться к своей избраннице. Они учились в параллельных классах, часто сталкивалась на переменах, но ни разу не перекинулись ни единой фразой. Мишка по кличке Фраер, заметив страдания несчастного влюблённого, решил помочь ему и спросил однажды, когда они в туалете дымили сигаретами:

– Слышь, Юрец, кто тебе нравится из наших баб?

– Ну, – Юрка пожал плечами, – много разных хорошеньких.

– Нет, ты не понимаешь вопроса. Кто тебе нравится настолько, чтобы ты хотел выебать?

Настолько Юре не нравился

никто, тем более Анечка. Она казалась ему созданием нежным и ранимым, как пушистенький жёлтый цыплёнок. Он был уверен, что она сочиняла лирические стихотворения и рисовала акварельные облака. Произнесённое Мишкой Фраером слово не просто не имело к ней отношения, но оскорбляло самый образ Анечки. Юрий не любил матерную речь, она утягивала его на дно вязкого болота, но сверстники предпочитали именно эти слова – грубые, сальные, тянувшие к грязной земле.

– В общем, нравится мне одна, – неопределённо ответил Юра, – только не так…

– Чего ты бледнеешь, как салага? Знаю я, на кого ты пялишься. Весь класс уже в курсе. Да и Анька твоя сама по тебе сохнет.

– Не может быть…

Однажды они встретились и долго гуляли, держась за руки, он нёс её портфель, набитый учебниками и тетрадями. До поцелуев дело не дошло ни в тот вечер, ни в другой. Любовь осталась воздушной. Вспоминать о ней было приятно, от воспоминаний на душе делалось тепло.

Теперь всё поменялось. Школьные декорации остались в прошлом, казалось, что вместе с ними ушло со сцены и детство. Выпускники шагнули в дверь, по другую сторону которой мир считался «взрослым», и спешно предпринимали шаги, чтобы соответствовать этому миру. Юра ничем не отличался от других в этом смысле. В качестве первого рубежа, который требовалось преодолеть на заслуженном отдыхе, было постижение женского тела. Эпоха лирики ушла. Наступила эпоха плоти.

Летом он уехал на дачу и увидел в соседнем доме Марину, стройную девушку одного с ним возраста. Она тоже отдыхала, поступив в институт, и тоже ждала новой жизни. Их желание оказалось взаимным. Юра чувствовал себя довольно уверенно и Марину воспринимал, как если бы она была поднесённым ему подарком за удачно пройденный отрезок жизни.

Их первая прогулка закончилась тем, что он увлёк девушку в заросли орешника, подальше от дачного посёлка, поближе к дикой земле, покрытой жёсткими стеблями густой травы. Там, в прохладной тени, усеянной мелкими солнечными брызгами, они оба впервые занялись любовью, делая это неуклюже, барахтаясь, как подброшенные высоко в воздух лягушки. Но день изо дня их движения становились более уверенными, понимающими, и к моменту расставания в глазах Юрия уже не осталось и следа от смущённого нетерпения неопытного подростка.

***

Время стремительно набирало обороты, шлифовало характер Юры Полётова, обрисовывало его тонкой вязью всё новых и новых качеств, закладывая зёрна, многим из которых предстояло дать всходы лишь через десятки лет.

Если бы не страсть Юрия к литературе, то можно было бы сказать, что он ничем не отличался от большинства своих сверстников. Как и большинство, он любил веселиться, танцевать, смеяться, флиртовать. Но воображение Юрия не выключалось ни на минуту, он творил даже тогда, когда под рукой не было бумаги и авторучки: он выстраивал в уме ситуации, лица, движения, звуки – всё это укладывалось в его сознании плотными слоями и никогда не забывалось. Иногда придуманная

месяц назад коротенькая история всплывала из слоистых глубин памяти, когда он работал над совершенно другим сюжетом, и оказывалось, что именно этой маленькой истории сейчас и не хватало для того, чтобы сделать сюжет полноценным.

Юрий жил в своё удовольствие, не отдавая себе отчёта в том, что его удовольствие и было его работой. Работая, он наслаждался, а наслаждаясь – трудился. Каждое мгновение переосмысливалось им, разнималось на части, перетасовывалось, переиначивалось, проживалось заново и в конце концов превращалось в продукт литературного творчества. Мир служил ему необъятной палитрой, где черпались неожиданные, порой вовсе не существовавшие в природе краски. А совсем ещё юный возраст, одной из главных особенностей которого является неуёмная тяга к противоположному полу, придавал самым обыкновенным отношениям с девушками удивительный вкус, поражающий постоянной новизной.

Связь с Катериной Кинжаловой была нелепейшей из всех, которые когда-либо складывались у Юры. С Катей он был знаком с раннего детства; виделись они от случая к случаю, когда их родители ходили в гости друг к другу. Но пришла пора любовных похождений, и Катя стала встречаться с Юрой чаще. Между ними не возникло любви, но дружба перестала быть дружбой, переродившись в чувство, значительно больше напоминавшее любовный флирт. Звучало много интригующих слов, происходили откровенные беседы, но ни о каком физическом контакте речи никогда не заходило, будто он был просто невозможен между давними друзьями.

Однажды её родители уехали в отпуск, и она пригласила Юру в гости.

– Можно с ночёвкой, если ты никуда не спешишь, – уточнила она, не вкладывая в это никакого заднего смысла. – Посидим, выпьем, поговорим.

В каждой из трёх комнат стояли пепельницы, заваленные окурками. Раздавленные сигареты высыпались из них на стол и на пол.

– Похоже, у тебя был пир, – сказал Юра.

– Гуляли, – подтвердила она.

– А убрать мусор тебе ломотно, что ли? – усмехнулся он, бесцеремонно оглядывая фигуру девушки с ног до головы. Она была в лёгкой блузке синего цвета и короткой белой юбочке, вызывающе обтягивавшей круглую девичью попку. Попка у Катерины была замечательной, равно как и грудь, отличавшаяся редкой для семнадцатилетнего существа пышностью.

Она постелила чистые простыни на широкой родительской постели, заботливо взбила подушки, облачилась в длинную ночную рубаху с кружевными оборками на просторных рукавах и ушла в соседнюю комнату играть на пианино, покуда Юра устраивался на кровати. Поведение давней подруги не вызвало у него вопросов. Если она решила провести ночь с ним в одной постели, значит, так тому и быть. Женщина полна загадок, как сказочный лес Авалона.

– Ты долго еще будешь бренчать? – крикнул он, потягиваясь на прохладной простыне.

– Иду.

Катерина вошла в комнату абсолютно спокойная с виду, хотя в её глазах Юра заметил напряжение. Она легла не сразу. Сначала присела на край кровати спиной к юноше. Он осмотрел её прямую спину под нежной полупрозрачной тканью. Затем она, будто приняв какое-то решение, откинулась на спину и натянула на себя одеяло по самый подбородок.

– Я тушу свет? – спросила она.

– Валяй.

Щёлкнул выключатель на ночном столике. Лампа, сделанная под старинный газовый фонарь, погасла. По стенам и потолку комнаты скользнул отсвет фар проехавшего автомобиля.

Поделиться с друзьями: