Лучшие романы о любви для девочек

А может, лучше гулять и не делать вид, что ничего не произошло? Открыто говорить о поступке Марата?.. Нет, это тоже не выход. Я не хочу обсуждать наши отношения. И ничего плохого про Марата говорить не хочу. Да, пусть Фулата с Ваней мне близки, но я не считаю правильным выносить сор из избы и обсуждать Марата.

Я застонала от тягостных размышлений.

– Как все сложно… И почему это случилось? Вот уж действительно, живешь и не знаешь, что будет через час…

Я подвинулась к окну. Уже наступила ночь. Мелькали огни придорожных фонарей. Вдалеке был виден свет поселений, а иногда поезд ехал по темным и безлюдным местам. В такие минуты становилось не по себе – казалось, что на земле совсем нет людей, кроме тех, которые едут в этом поезде.

Мне вдруг стало холодно. По коже пробежал озноб.

И все же жаль, что мы не встретились с Фулатой. Я планировала провести эти каникулы ярко, думая, что они запомнятся мне на всю жизнь, а получилось… то, что получилось. Впрочем, эти осенние каникулы запомнятся мне не то что на всю жизнь – я буду прекрасно помнить их и после реинкарнации!

Глава 7 Город одиночества

– Эй, вставай!

– Что такое? – вскочила я, перепуганная. – А?

– Через полчаса твоя станция, – сказала проводница, стоявшая в проеме открытой двери. Свет в коридоре был тусклым, но почему-то он ослеплял меня так, что резало глаза и ломило в висках.

– Спасибо… – прошептала я, лежа на смятой мокрой постели.

Я чувствовала себя ужасно. Меня бросало то в жар, то в холод, была слабость, тошнило.

«Заболела…» – констатировала я и, с трудом поднявшись с полки, принялась собираться.

Вскоре поезд постепенно замедлил ход, дернулся и остановился.

«Лимонный», – объявил женский гундосый голос.

Я надела куртку, взяла сумку и вышла в проход. Кроме меня, в Лимонном никто не выходил.

Я шла по проходу, качаясь. В голове было мутно, самочувствие – ужасное.

Я с трудом спустилась по лестнице на перрон. На свежем воздухе стало немного лучше. Он будто отрезвил меня.

– Полина! – услышала я мамин голос. А вот и она сама. – Извини, я немного опоздала. Писала статью и не заметила, как прошло время.

Мама замолчала. Я посмотрела на нее. Она посмотрела на меня. С жалостью и сочувствием.

– Не переживай, – сказала она, обняв меня. – В мире много предателей. Верить можно только мне. Я никогда тебя не предам и не оставлю в беде.

– Мне плохо, – пожаловалась я. – Идем скорее домой, таблетку выпью.

Мама сразу же забеспокоилась, принялась трогать мне лоб и говорить тысячу слов в минуту:

– Вот я всегда говорю – не ходи раздетой! А ты меня не слушаешь! И вот, пожалуйста, – заболела! Сколько раз тебе можно повторять – кутайся, кутайся! Душу закрывай, а то надует!

И мама стала энергично меня «кутать» и «закрывать душу». «Душа», по ее мнению, это область горла и груди.

Через десять минут мы были уже дома. Мама безостановочно укоряла меня, что я за собой не слежу и заболеваю «специально, чтобы портить ей нервы». Можно подумать, я заболела по собственному желанию.

Я измерила температуру – ровно 39°.

– Ну вот! – закатывая глаза и потрясая ладонями, воскликнула мама. – Ну вот! Надуло! Доходилась раздетой! Доходилась! А я говорила – кутайся, кутайся! Ты душу не кутаешь! Вечно нараспашку ходишь! Ну что за ребенок!

– Да куталась я, куталась, – вяло откликнулась я. – Сама не знаю, в чем дело. Холодно вроде не было.

Мама принесла таблетки, мазь, заварила эвкалипт и ромашку.

Было как-то странно в четыре часа утра лежать на кровати в полубредовом состоянии и видеть туда-сюда бегающую маму. Я не воспринимала окружающую действительность – мысленно находилась еще в городе Марата. Вокруг меня происходили какие-то события, но я в них не вникала.

– Это ты от переживаний заболела, – вдруг сказала мама, тем самым опровергая собственную версию о «незакутанной душе».

– Почему ты так решила?

– А помнишь, – сказала мама, между делом сунув мне в рот ложку меда с луком, – ты училась во втором классе, и однажды к нам в гости пришла тетя Оля с соседней улицы?

Я вспомнила тетю Олю. Это была женщина неопределенного возраста – может, ей было тогда сорок, а может, и шестьдесят лет. И сейчас она выглядит так же – абсолютно седая, вся какая-то сухая и с крупными белыми зубами, как у лошади. Я никогда не могла определить, они вставные или натуральные.

– Помню, – ответила я, глотая мед с луком.

– Ты тогда смотрела мультики, а она сидела и рассказывала историю о какой-то женщине-сектантке, которая завелась в наших краях. Эта история настолько тебя напугала, что ты заболела от страха. И в школу неделю не ходила. И вот ты снова заболела от переживаний.

Я задумалась. Наверное, мама права. Я заболела именно от переживаний.

– Что делать, если Марат будет звонить мне на телефон? – спросила мама.

– Трубку мне дай. Я скажу ему все, что нужно.

Мы помолчали.

– У вас такие странные отношения… – призналась наконец мама, накладывая мне компресс. – Вы только и делаете, что ругаетесь и не даете друг другу объясниться. Может, лучше выслушать его?

– Не в этом случае, – покачала я головой, лежащей на подушке. – Сейчас никакие объяснения не нужны. То, что я видела, никак не может быть недоразумением. Мне все и без объяснений предельно ясно.

– А что, если ты что-то не так поняла? – с сомнением спросила мама.

– Мам, что я могла не так понять? – усмехнулась я, почему-то стараясь не пересекаться с мамой взглядом (наверное, не хотела видеть, что меня жалеют, не хотела чувствовать себя покинутой). – Они шли под ручку. Он ее проводил до института. Она его поцеловала на прощание! Назвала любимым! Если бы ты видела, какими глазами он на нее смотрел! А она – на него! Нет, мам, здесь все понятно. Они любят друг друга.

– А расскажи мне все подробно, – попросила мама, удобно устраиваясь в кресле, словно собиралась посмотреть захватывающий фильм.

Я вздохнула и пересказала, что видела вчера днем. Также сказала, что шел снег.

– Вот! – эффектно ударив ладонью о ладонь, воскликнула мама, когда я закончила рассказ. – Теперь я поняла! Снег растаял и голову тебе намочил! И ты заболела! Ну и, конечно, от переживаний тоже…

– Да ну ее, эту болезнь, – махнула я рукой. – Что скажешь?..

– Правильно ты поступила! Теперь я тоже уверена, что они встречаются. Надо же, как все сложилось… Марат в гости к нам ходил, стал мне почти сыном. А оказался таким двуличным. Тут ты была, а там эта девушка.