Лучшие вожатые

Утро одиннадцатого лагерного дня началось необычно. Ну, наверное, стоит начать с того, что Бальтазар в шесть часов решил заорать в микрофон на весь лагерь: «Доброе утро, отряд Вьетнам», за что получил парочку обещаний гореть в Аду от обиженного Люцифера, которому не давали это сделать. Ну-ну, ничего, посмотрим, как он запоет, когда крылышки будут пахнуть паленым!

Остальные отреагировали куда более спокойно, кроме первого отряда, где выискался шутник, который закрыл шкафчик на скотч. Россия. Что не прибивается гвоздями, легко приделывается на скотч. Возможно, за этим стоял директор, но точных данных нет ни у кого.

«Сегодня день наоборот ребята! Едим суп вилкой, мальчики красят ногти, а девочки играют в футбол, удачи!» — донеслось опять из рупоров, расставленных по всему лагерю. Дети начали ненавидеть Бальтазара, Аня начала уважать Бальтазара, ибо не каждый может разбудить весь лагерь своим ненормальным криком. Парадокс, ага. Вожатые быстро встали и помогли собраться своим отрядам. Смена близилась к концу, но никто не хотел об этом задумываться, ибо все уже привязались друг к другу. Все уже пошли на зарядку, но по указке директора, даже физрук вел себя, как какая-то бабушка с восемью кошками. Закатив глаза, Лика увела свой отряд, чтобы они не видели весь этот извращенный содом.

День тянулся ужасно долго. Взрослым хотелось убить Бальтазара, Бальтазар спокойно пил кофеек. Нонсенс. В итоге, все мальчики с дерзкими ухмылками ходили по лагерю в девчачьих юбках, а девочки спокойно играли в футбол. Аня и Сэм страдальчески вздыхали каждый раз, когда в их поле зрения попадал накрашенный Дин, а Дин же угорал над Ритой, которая пыталась съесть манную кашу поварешкой. Габриэль и Лика вместе вели себя как дети (впрочем, как и всегда), ну, а Люцифер же целый день был правильным, что стало для Камелии полной неожиданностью. Впрочем, более ничего в этот день не произошло. До конца смены оставалось мало, все делали памятные фотографии, пока что без слез, и пытались запомнить каждый момент убывающих дней.

Стояла хорошая погода, как для августа, ярко светило солнце, весело поблескивая своими лучами и заставляя других щуриться, на небе не было ни облачка… день близился к концу. Бальтазар решил наконец выйти из своего мини-укрытия, как его сразу же облили водой с ведра. Рядом стояла рыжеволосая и победно улыбалась.

— Сюрпрайз, мистер директор, — Ангел поперхнулся и удивленно посмотрел на свою подчиненную.

— Уволю. — вынес вердикт блондин и начал следить за реакцией Ани. Та приподняла бровь, а потом прошла к столу Директора.

— Уж извините, господин Директор, но у меня кон-тракт, — сладко пропела Борцева, разводя руками. Бальтазар удивился ещё раз, но уже её поведению, — ах да, видимо я недостаточно выполняю правила сегодняшнего дня?

— Великолепна, малыш мой, ты просто великолепна, — обольстительно оскалился мужчина, а потом подошел ближе к девушке.

— Не-не-не, даже не думай, я лучше спать, — сразу среагировала вожатая и выскользнула из домика. Ангел ухмыльнулся и провел ладонью по волосам, пытаясь успокоить разыгравшееся воображение.

***

Кто бы мог подумать, что в лагере «Лето» три дня подряд было тихо? Вот и местные жители удивленно озирались на ограждение, будто бы ожидая, что там кто-то, да появится, чтобы напугать их. Сегодня был последний день и дети заливались слезами с самого утра. Вожатые даже не пытались их успокоить, тут даже без вариантов.

— Ребята, коллективное фото! — заорала издалека Лика, размахивая каким-то флажком. Рядом собралась большая толпа, которая пыталась принять самую смешную позу. Другие девушки быстро рванули к своей напарнице и спокойно пристроились рядом с отрядами. Мужчины же шли медленно, растягивая время. Когда все были на своих местах, фотограф щелкнул фотоаппаратом и показал большой палец. Все они договорились скинуть фотографии в общую группу. Ночью у них должен был быть костер прощания, а потом они все разъедутся… так странно, не правда ли?

— Рита, не хочешь ли ты со мной путешествовать по миру? — подмигнул ей Винчестер-старший. Русая неопределенно хмыкнула и щелкнула парня по носу.

— Я подумаю, бельчонок…

День пролетел быстро, за всеми прощаниями, обниманиями и обещаниями созвониться. Все отряды собрались в своих домиках и разрезали плакаты, отдав на память. Ну, а вскоре на площадке и зажегся костерок. Дети держались за руки, водили хороводы… а в конце каждый друг-другу завязывал нитку на запястье, как традиция лагеря. Со слезами на глазах, Аня завязывала Сэму красную нить.

— Чтобы ты больше ел, чтобы с братом меньше ссорились, — всхлипывая, желала рыжая, — я не могу, Сэ-эм, как же я без вас, дубин?!

— А ты и никуда от нас не денешься, — обнял её парень, — потому что тебя приватизировал Бальтазар.

— Ну и сушка он, — буркнула ему в плечо Борцева. Габриэль рассказывал Лике о том, как они в следующем году этим же составом придут в этот лагерь, а Люцифер же обещал Камелии сладостные муки в Аду за то, что она завязала не шестьсот шестьдесят шесть узлов, а «всего-навсего» два.

Счастье ли это?

— Иди нахер, Сатана, — отбивалась от блондина Аннсет, пока тот бегал за ней по всей площади.

— Ну вот, я пытался быть милее, а ты даже… все, не буду я с тобой больше говорить, — обиделся падший и остановился, смотря на смеющегося Артема с Кристиной.

— Ладно-ладно, — немного подумав, промямлила девушка.

— Что? — от удивления Люцифер даже повернулся к ней лицом.

— Изыди, мой наилюбимейший Король всея Ада, — хихикнула шатенка и пустилась со всех ног.

Счастье ли это?

На этот вопрос они все ответят: «Определенно, да.»

THE END…