Лучший частный детектив

— Наивный вы человек, Соломон Матвеевич! И зачем же вы всё это мне рассказываете?

— Сам не знаю… Благодаря вам, Полковник, я совсем запутался в этой жизни.

Голоса стали тише, и вскоре совсем затихли. Было понятно, что привезли нотариуса, которого Полковник повёл сейчас в торцевую комнату. Я осторожно выглянул наружу. Там никого не было, всё так же тускло горели лампы в светильниках. Я закрыл на задвижку входную дверь, и мы беззвучно, словно тени, двинулись в конец коридора.

Полковник стоял спиной к двери. За столом перед ним сидел похожий на клоуна немолодой человек с пухлым носом, обширной лысиной и буйными пучками волос над ушами. Судя по всему, это был нотариус. Он-то и заметил нас первым. Полковник, увидев, как изменилось его выражение лица, резко повернулся, но было поздно. На него холодно смотрели зрачки двух пистолетов.

— Не ждали, Полковник? — ровно спросил я его.

— Признаюсь, не ждал… И что будем делать дальше?

— А это уже моя проблема, — вышел вперёд Серб. — Что, Серёженька, нехорошо получилось? Не совсем так, как вы планировали с моей жёнушкой?

Полковник молчал. Было видно, как медленно покрывается потом его бритая голова. Я понял, что этих людей связывают серьёзные отношения, и развязка для одного из них не обещает ничего хорошего.

— Молодые люди, так, может, я пойду? — подал голос нотариус. — У меня складывается хорошее впечатление, будто бы я лишний в вашей компании, и вам есть за что поговорить и без меня.

— Нет-нет, вам придётся подождать, — остановил его Серб, — нам ещё предстоит одна работа, с которой без вас никак не справиться. Поверьте, это и в ваших интересах.

— И что мне делать, пока вы будете разбираться?

— Вам придётся пройти в соседнюю комнату, — подал я голос. — Там на кровати спит женщина, это моя мама. Рядом с кроватью стоит стул, на нём вы и подождёте, пока мы здесь закончим наши дела.

— Ну, хорошо, я посижу у ног вашей мамы. У меня тоже была мама, пока Господь не призвал её к себе. Я готов ждать сколько нужно.

Я проводил его в комнату к матери, убедился, что она всё ещё спит, и вернулся к Сербу и Полковнику.

— Ты побудь с ним, пока я разберусь с водителем, — сказал мой новый товарищ по несчастью, — да не вздумай вестись на его уговоры. Это та ещё лиса, под стать своей сестрёнке.

— Об этом можешь не волноваться. Я такого наезда никому не прощу.

— Вот это по-нашему! Правильно говоришь, брат: настоящие мужики такое не прощают. Жди, я быстро.

Он ушёл. Полковник, надёжно связанный скотчем, сидел на низком диване. Его тёмные глаза смотрели на меня безо всякой надежды. И снова что-то в его чертах показалось мне знакомым.

— Скажите, Полковник, — спросил я, — а мы с вами никогда не встречались раньше? Мне кажется, будто я узнаю ваше лицо.

— Нет, Игорь, мы никогда не встречались с вами.

— Вы уверены в этом?

— Абсолютно.

— Странно, у меня хорошая память на лица, и я определённо видел вас прежде.

Он усмехнулся:

— Нет, мы не знакомы с вами. Но вас хорошо знает моя сестра, а мы весьма похожи с ней.

— И кто же она?

— Её зовут Виктория. Припоминаете вчерашний вечер?

Я молчал. Мне всё стало ясно.

— Андрей, он же Серб, её муж?

— Да.

— И что он здесь делает? Чего вы хотели от него? Зачем пытали?

— Да он просто появился не вовремя. Два года от него не было никаких известий, и все уже решили, что его нашла та пуля, которую он так упорно искал последние лет двадцать. Пару дней назад явился, правда, не пустым, с деньгами и претензией, естественно, на жену, на салон и квартиру. То есть как полноправный хозяин объявился, не понимая, что изменилось время, что Вика давно уже не та двадцатилетняя девчонка, какую он захомутал когда-то, и у неё теперь свои взгляды на жизнь.

Вот я и решил с её согласия отправить Серба туда, откуда он появился: в небытие. Нужно было только узнать у него, куда он спрятал привезенные деньги. Этим, собственно, и занимался Доктор. По его словам, ещё день-два и клиент бы запел о чём угодно. Да, видно, не судьба. Напрасно в хорошенькую головку сестрёнки пришла мысль вернуть своего строптивого возлюбленного таким образом. Да, признаться, и я вас недооценил.

— А что, решить эту проблему с Сербом по-хорошему, без крови было нельзя?

— А с ним по-хорошему сложно разговаривать. Он всё время как на войне: сперва стреляет, а потом думает.

— Ясно, но почему-то мне кажется, что в этой ситуации его бы оправдал любой суд. А как вы можете объяснить наличие Доктора в вашем, с позволения сказать, охранном агентстве? Ведь это же монстр, явно больной человек, место которому даже не в психбольнице, а где-нибудь в тюрьме особого режима, в камере для пожизненно осуждённых. И, кстати, давно вы занимаетесь такими охранными делами?

Полковник молчал.

— Похоже, давно.

Я поднялся со стула:

— Вот что, пусть Серб решает вашу судьбу. Я на его стороне, как бы он ни поступил. Прощайте, Полковник. С вашего позволения свой кейс я заберу с собой. Он мне дорог, как память о событиях этой ночи.

В коридоре я услышал негромкие хлопки выстрелов. Из комнаты, где мы разбирались с охранниками, вышел Серб с пистолетом в руках.

— Это было обязательно? — спросил я его.

— Да, брат, так нужно, чтобы покончить с этим навсегда. Не бери в голову, пусть этот грех будет на мне. Ты постой здесь, я разберусь с Серёгой и будем двигать отсюда.

— Давно знаешь его?

— Давно, ещё с Карабаха. Нам есть что с ним вспомнить.

Он вошёл в комнату и закрыл за собой дверь. Пробыл он там минут десять. Я не знаю, о чём они говорили. Но раздался хлопок выстрела, и Серб появился в дверях с небольшим портфелем в руках.

— Здесь для нас кое-что в качестве компенсации за моральный и физический ущерб, — сказал он. — Сейчас бери свою маму, захвати нотариуса и дуйте наверх к машине. Она, кстати, на мне числится. Ты подожди меня там, права мои поищи, а я задержусь здесь немного. Нужно ликвидировать по максимуму следы нашего присутствия здесь, и устроить как бы имитацию местной разборки для тех, кто когда-то найдёт эту базу. Думаю, что это будет не скоро.

— Хорошо, как скажешь, Андрей.

Я на руках вынес крепко спящую маму наверх, уложил её на заднее сидение микроавтобуса. Молчаливый нотариус, держа в руках потрепанный портфель, пристроился впереди салона. Я нашёл в бардачке права Серба с техпаспортом на машину и сел за руль.

Передо мной среди обширной поляны, со всех сторон окружённой лесом, располагалась какая-то заброшенная база, скорее всего, военная. Ограждающая её колючая проволока местами была порвана, некоторые столбы повалены, сторожевая вышка сильно покосилась. Полуразрушенная корнями трав и деревьев дорога с асфальтовым покрытием шла от бункера, из которого мы только что вышли, и исчезала среди деревьев. Метрах в ста виднелась огромная воронка, уже оплывшая от времени. Я вспомнил девяностые годы и решил, что это взорванная когда-то шахта для пуска баллистических ракет.