Лучший друг моего парня. Книга 2

– А потом оказываются автоматически у тебя в постели? – усмехаюсь, складывая на груди руки.

Гейден быстрым движением проходится языка проходится по своей нижней губе. Окидывает оценивающим взглядом мое тело и утвердительно кивает.

– Сечешь фишку, киса. Говорю же я не брезглив. Секс животворящий спасает эту планету от скуки и дарит людям радость. Не желаешь порадоваться, пока Саня принимает душ? – подмигивает и растягивает губы в улыбке.

Которая опять меня дезориентирует. Они так похожи с Мироном, что мурашки по коже.

– А как же кодекс братана? Ты только что подтирал Саше сопли и пытался привести в чувство, а сейчас зазываешь меня переспать с тобой? Все верно?

– Все очень верно, киса. Вряд ли наш общий друг, мог тебя удовлетворить до звезд в небе и подрагивающих коленках. Ты ведь в курсе, что он играет не за твою команду? – чуть понизив голос говорит Марк.

Внимательно вглядывается в мое лицо, считывая реакции.

– Зато он играет за твою. Береги свой зад, Марик.

– Один – ноль!

Забираю со стола свой ноутбук, который даже не успела открыть, и немного подумав беру еще и контейнер с чизкейком. Белая сырная масса манит меня, и я эгоистично не хочу оставлять ее на съедение Соколову и Гейдену.

Вызову такси и поеду

– Эй, ты уже сваливаешь? Так быстро? Мы еще не успели пососа…познакомиться поближе?

Прижимаю к себе свои вещи и двигаю в сторону выхода.

– Увы, Марик, поеду домой. Готовиться к сессии. А ты посиди пока с Сашей ему, как раз нужна нянька.

Тем более от меня он будет только рад избавиться.

– Он меня выпроводил. Сказал будет спать. Давай мы тебя подбросим?

Меня словно холодной водой окатывают. «Мы» это братья Гейден в полном составе и в одной машине? Слишком близко. Моя нервная система визжит и сигнализирует об опасности. Я не готова. Не хочу.

– Не думаю, что твой брат будет рад моей компании, – отвечаю уклончиво, спешно застегивая пуговицы на пальто.

Оглядываю, прихожую Соколовых, больше похожую по размерам на холл в нашем универе, в поисках своей шапки.

– Кто его будет спрашивать? – хмыкает Марк, пристально наблюдая за мной. – Поставим перед фактом. Он теперь мой личный раб на ближайшие лет двадцать лет.

– Да неужели?

– Ага. За ним должок, размером со здоровую ногу. Вот теперь расплачивается. Хочешь расскажу тебе историю, от которой обычно девчонки сами начинаю кидать в меня трусы, прося засадить им?

Останавливаю суетливое движение, которым наматываю шарф, и выгнув бровь смотрю на Марка. Он сейчас серьезно? Или этот человек вообще не умеет быть серьезным?

– На мне колготки с начесом, швыряться трусами будет проблемно.

– Как хочешь…– обиженно, пожимает плечами младший Гейден.

Он положил руку на комод стоящий поблизости и перенес вес с правой ноги на левую. Цепко следит за каждым моим дерганным движением, что-то там себе отмечая и додумывая.

Шапку я так и не нашла, поэтому докручиваю шарф до самых ушей и махнув на прощание близнецу выбегаю на крыльцо.

Не удерживаюсь и бросаю взгляд на соседний мрачный дом. Окна ни где не горят, хотя уже почти стемнело. Зимой всегда темнеет рано, за городом без небоскребов и освещенных улиц, это особенно заметно.

Черный «порш» на месте. Значит Мирон там. Внутри. Дожидается брата. Возможно, и к Соколову заглянет на огонек. Я ведь ушла.

Я давно поняла, что у Мирона Гейдена очень сильная связь с братом. Возможно для этого парня вообще нет ничего более важного в этой жизни чем собственный близнец. Возможно только к нему он может и умеет испытывать теплые чувства. Но ведь я сама лично видела, как Мирон улыбался девушке на гонке. Еве. Как он ласкал ее взглядом, как его голос изменился и стал мягче, когда он к ней обращался. Как он поспешил вытащить ее из машины, перевернувшейся в аварии, и передал врачам.

Ева была особенная. Такой какой мне для Гейдена никогда не стать.

Я сама упустила свой шанс. Не согласилась на его условия. Продала душу другому. Зато теперь живу одна, не переживаю за неоплаченную учебу и имею в своем пользовании платиновую банковскую карточку, на которую раз в месяц стабильно капает крупная сумма.

Только это и имею.

Тоска сжимает сердце.

– Ангелина Исаева?

Из темноты, отделяясь от стволов деревьев, выходит невысокая фигура. Женщина. Сбиваюсь с шага, останавливаясь. Я собиралась вызвать себе такси, но задумавшись прошла намного дальше места, где делаю это обычно. Вышла за охраняемую территорию коттеджного поселка и оказалась на простой проездной улице, ведущей к нему.

Ни о каких фонарях здесь нет и речи. Только небольшой отблеск от проезжающих мимо машин и их фар.

Вот черт.

Сглатываю, вязкую слюну, беспомощно суя руки в карманы пальто.

– Я Валентина Головина. Но ты ведь и так знаешь кто я? – говорит тихо, но четко, так чтобы даже в шуме дороги, я могла различить каждое ее слово. – Как тебе с грехом на сердце жить, девочка?

Липкий пот выступает на коже. И даже сердце на миг перестает биться, сбиваясь с привычного ритма.

– Вы меня с кем-то перепутали, – произношу, еле шевеля губами.

Мой оживший кошмар выходит из тени и подходит совсем близко. Я делаю шаг назад, втягивая голову в плечи. Боюсь, ударит.

Головина впивается в мое лицо пустыми впалыми глазами. На голове у нее повязана черная траурная повязка, закрывающая уши, волосы стянуты в тугой узел на затылке. Валентина женщина крупная, когда-то видимо пышущая здоровьем, а сейчас выглядит так словно из нее высосали всю жизнь.

И мне ужасно тошно от одной мысли, что я косвенно могу быть причастной к тому, чтобы сотворить с человеком такое.

– Я видела твои фотографии. Ты очень красивая. И такая молодая. Ты могла подружиться с моим Ванечкой.

– Вы перепутали, – повторяю настойчивее, пятясь назад.

Сумка соскальзывает с плеча.

– Нет.

– Что вы хотите?

– Справедливости, – ее голос тверд и адекватен, но в глазах загорается безумный огонь.

Мне кажется, еще секунда и она вцепится в мое лицо, а потом вытолкает меня прямо на дорогу.

Я уже готова развернуться и дать деру в сторону коттеджей и охранной будки, как рядом с визгом тормозит машина, обдавая мои ботинки коричневой смесью из талого снега и грязи. Ослепляет светом фар.