Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.)
Шрифт:
— Значит, все лишние пусть встают на разворот и дуют обратно, — резюмировал адмирал. — Торжественного прощания не будет. Во-первых, нечего их раньше времени расстраивать, во-вторых, приказ все-таки секретный. А остальные — сам знаешь, полный вперед.
— Сейчас посчитаем, — кивнул Эссекс.
— Погоди минутку, — усмехнулся Рашен. — Спорим, мои охламоны уже посчитали все возможные маневры? Включая и штурмовой заход?
— Даже спорить не буду. Ладно, разбирайся, мне же работы меньше.
— И не психуй, Фил.
— На себя посмотри.
— Отправляй пока ребят.
— Догадался, господин адмирал, сэр…
Рашен
— Пожалуйста, Фил, не переживай так, — очень мягко попросил он.
Эссекс что-то недовольно буркнул и отключился.
Рашен встал и был вынужден схватиться за кресло. Если кто и не был готов, что у него вдруг отгрызут половину группы, так это ее командир. Вернуться с победой на Землю, собрать волю в кулак и одним махом сдать дела он мог. А вот терять самое дорогое по частям… Внезапная утрата самых мощных кораблей и всего москитного флота в придачу страшно ударила по его самолюбию. Унизила, как никогда в жизни. Видимо, в Адмиралтействе и правда хотели сделать все, чтобы домой адмирал Рашен пришел, как он сам выразился, тихий и послушный, знающий свое место.
Только на самом деле его разозлили.
Русский парень Олег Успенский с детства привык к унижениям, дискриминации, угрозам и плевкам в душу. И уже годам к двадцати напугать его, заставить плясать под чужую дудку, короче говоря — согнуть, было невозможно. А сам он пугать, заставлять и гнуть так и не научился: видимо, это шло вразрез с русской ментальностью. Но зато приобрел редкую способность вербовать сторонников и уговаривать противников. Выбился в люди исключительно за счет ошеломляющей честности и прямоты. От него не ждали подвоха даже самые прожженные лжецы, готовые всех и вся подозревать в обмане.
И каждый раз, сталкиваясь с подлостью и интригами, Рашен хватался за голову, чтобы не потерять ее.
Он чувствовал, что выход группы F к Поясу на соединение с полицейскими силами задуман неспроста. Против группы уже была совершена какая-то вопиющая подлость, только непонятно, какая именно. И Адмиралтейство боялось, что, когда мерзость всплывет, Рашен захочет двинуться к Земле искать справедливости. Тогда полиция возьмет «Тушканчик» на абордаж и схватит взбунтовавшегося русского. А Эссекс покорно отведет группу на верфи под реконструкцию. Вполне разумный план.
Это если не предполагать, что Рашен бросит у Марса один скаут, чтобы слушать эфир и, если удастся, нащупать контакт с Сетью. А значит, оторванная в секретном походе от информации группа F обретет уши. И быстро разберется, что против нее задумали.
И если не знать, что с виду лояльный Эссекс увяз в антиправительственном заговоре по самое никуда. Причем с огромным удовольствием.
А также если не учитывать взрывоопасное настроение рядовых астронавтов, готовых скорее обстрелять Землю, чем спуститься на нее.
И значительно переоценивать желание полицейских конфликтовать с элитной ударной бригадой, возглавляемой человеком, у которого они всю жизнь учились воевать. За исключением полицейского адмирала, который учился вместе с Рашеном.
Только вот одна загвоздка. Как, зная все это, выдержать напряжение предстоящих дней? Уберечься от мучительных раздумий о том, как именно тебя подставили? Сохранить выдержку, когда беда нагрянет? И не сорваться в истерику, найти выход?
Лучший выход. А может, и единственный.
Рашен нащупал
рычажок интеркома.— Старпом коммандер Боровский, — сказал он. — Ко мне!
В унитазе тихо журчало и хлюпало. Скаут «Рипли» осторожно выдвинулся из тени, ощупывая поверхность Цербера оптическими сканерами.
— Вот он, наш маячок… — проворковал Файн, вглядываясь в монитор. — Целенький. Что же ты молчишь, зараза, а? Так. Мужики, а это что?
— В радарном диапазоне не виден. В инфра не виден. Шеф, можно СВЧ?
— Даже не думай. Ну, мужики, смотрите, пока живые.
На поверхности по обе стороны от маяка сидели два удивительных аппарата. Странные кривые загогулины, больше всего похожие на засохшие ветки деревьев. Никакой симметрии. И никакой привычной земному глазу маскировки. Серебристая обшивка, мягко светящаяся изнутри. Иногда по телам кораблей пробегала едва заметная дрожь.
— Очень большие, — заметил второй навигатор. — Размером с бэттлшип. Даже не верится…
Файн подтянул к себе терминал дальней связи, набрал команду, и рука его повисла над контактной доской. Теперь одно движение, и информация о том, что чужак обнаружен, уйдет в глубь Солнечной, туда, где ее перехватят антенны «Гордона». Но, подав сигнал, «Рипли» обнаружит себя. Пока что засечь скаут методами, известными земной науке, было крайне трудно. Судя по индифферентному поведению чужих, их наука тоже в этом плане недалеко ушла.
Направленный луч СВЧ-сканера мог бы нащупать «Рипли», но для этого нужно как минимум догадаться, что железная блоха подгребла к тебе с тыла, не изнутри планетной системы, а от периферии. И все равно луч узкий, скаут маленький…
Но вот сейчас «Рипли» подаст голос. Один-единственный импульс, а как страшно…
Файн пихнул терминал за спину, в корму, туда, где сидел и обмирал молодой техник.
— Эй, малыш, — позвал Файн, не оборачиваясь. — По моей команде нажмешь ввод. Приготовились, сейчас будет полная тяга и кувырок. Джонни, управление на меня. Папаша Эйб намерен порулить.
— Ты хоть скажи, чего задумал, шеф, — попросил второй навигатор.
— Как обычно — спасти наши хитрые задницы. Малыш,
— Да, сэр, — через силу выдавил техник.
— Молодец. Господа, сейчас мы развернемся и покажем им корму. Отвалим в тень, насколько успеем, потом встанем к этим уродам носом и полный ход. Ясно?
Экипаж молчал. Файн не предлагал ничего революционного, он просто собирался опробовать на чужих, буде те вздумают броситься в погоню, стандартную земную тактику. Боевые корабли, построенные в Солнечной, имели один радикально демаскирующий недостаток — выхлоп отражателей. Поэтому они старались держаться к противнику носом или бортом, только не кормой. Если тебе зашли в хвост, ты отнюдь не обречен, ведь между отражателями стоят пушки.
Начинается артиллерийская дуэль. Но все равно противник тебя отлично видит, а ты его — так себе.
А на скауте пушек нет, если не считать пистолет командира, предназначенный для разрешения конфликтов на борту. Поэтому разведчик скорее бросится на врага, чем от него. Проскочит в опасной близости, вырубит тягу и уйдет по инерции, крошечный и невидимый. Если поблизости найдутся планеты, он задействует их гравитационные поля так, чтобы заложить дугу и умотать в любом направлении кроме того, которое могут рассчитать компьютеры преследователя.