Лучший киноактер в Голливуде

Она сказала: «Если бы это было не так, я бы не позволила тебе продолжать играть роли в костюмах».

Пока «Сокровище наций» и «Мистер и миссис Смит» пользуются успехом в прокате, ему больше не придется беспокоиться о стереотипах в костюмированных ролях.

Мэтью не так много знает о кинопроизводстве, но, общаясь со многими продюсерами, он знает, что расчетное время Хелен считается быстрым.

По словам Шона Дэниела, более двух лет на подготовку и съемки фильма, производство которого стоит десятки миллионов долларов, — это определенно эффективно, и не многим режиссерам или продюсерам во всем Голливуде удалось снять фильм со скоростью один в год.

Хелен подняла второй палец: «Во-вторых, для получения прав также необходимо найти подходящую производственную компанию и дистрибьюторскую компанию, особенно производственную компанию, нам нужно найти кого-то, кто вложит деньги, и кого-то, кто заплатит за нас».

Даже если Мэтью не знал многого о производстве, он знал, думая о фильме, который он видел однажды, что он не может быть сделан без инвестиций в размере 50 миллионов долларов или более.

Он и Зак вместе не могли получить 50 миллионов долларов, а найти продюсерскую компанию и инвестора было само собой разумеющимся.

«Я буду следить за проектом». — Хелен заключила: «Как только мы получим права, я смогу привлечь профессионалов, которые помогут Заку разработать различные планы, чтобы произвести впечатление на продюсерскую компанию».

Глава 310

Вопрос о Заке и «300 спартанцах» был отложен Мэтью на время, ведь предстояло закончить съемки «Мистера и миссис Смит».

После возвращения на съемочную площадку Мэтью и Шарлиз сначала отправились в дикую местность в соседней Неваде, чтобы снять несколько внешних сцен, которые были минимальными и были завершены менее чем за пять дней, а затем съемочная группа отправилась в Атланту, чтобы снять несколько сцен в городе, прежде чем вернуться в Warner Studios в Бербанке к концу августа, где началась самая важная и решающая сцена во всем сценарии — семейная битва Смитов.

Студия была оформлена в роскошной домашней обстановке: дубовый стол, уставленный разнообразными яствами, и свечи в центре стола, что придавало теплоту и романтичность.

Но двое в столовой враждуют между собой.

После почти месяца совместной съемки Мэтью и Шарлиз не только находятся в лучшей форме, но и все больше и больше сближаются друг с другом.

Съемки начались с того, что Мэтью стоял у стола с бутылкой вина и смотрел на Шарлиз, которая сидела за столом. Он поднял бокал перед Шарлиз, налил ей вина и передал бокал, Шарлиз взяла бокал, но не выпила его, бросила на него настороженный взгляд и поставила его на стол.

Глаза Мэтью слегка сузились, его взгляд мгновенно заострился, пальцы внезапно разжались, и бутылка вина в руке начала падать вниз.

Шарлиз, казалось, подсознательно отреагировала, потянувшись за бутылкой она легко схватила её.

Мэтью с интересом посмотрел на Шарлиз, которая тоже смотрела на него.

В этот момент режиссер Даг как будто увидел искру, проскочившую между ними: один — дикий, как огонь, другой — холодный и сексуальный, просто идеальная пара.

Шарлиз внезапно отпустила бутылку, и она с бульканьем упала на чистый белый ковёр.

«Я все уберу».

«Я принесу полотенце».

Мэтью и Шарлиз тут же прошли мимо друг друга, каждый бежал к своей цели.

Два оператора, несущие камеры «Станикон», последовали за Мэтью и Шарлиз соответственно.

Мэтью снял свой пиджак, бросил его небрежно, свернул в кабинет, открыл ящик и достал из глубины ящика пистолет с глушителем.

Держа пистолет в обеих руках, он вышел из кабинета и настороженно огляделся, говоря: «Джейн, где ты?».

«Отлично!» — раздался голос режиссера Дага: «Пятнадцатиминутный перерыв».

Мэтью небрежно передал пистолет подошедшему помощнику и, пройдя в направлении обеденного стола в комнате, расстегнул рубашку и снял ее, чтобы отдать костюмеру, оставив только жилет, подошел к столу и выдвинул стул, чтобы сесть, а костюмер вернулся с другой рубашкой.

Мэтью схватил новую рубашку и начал одевать её.

Шарлиз, которая к этому времени тоже поменяла наряд, вошла в столовую с другой стороны, выдвинула свой обеденный стул и села напротив Мэтью.

«Итак, дальше мы будем пытаться убить друг друга?». — спросил Мэтью.

Шарлиз улыбнулась: «Я буду пытаться, не ты».

Они как раз разговаривали, когда подошел режиссер Даг, выдвинул еще один стул, сел, посмотрел сначала на Мэтью, потом на Шарлиз и сказал: «В следующих нескольких сценах, за исключением сцены боя с оружием в начале, мы будем использовать кухонную утварь и другие предметы домашнего обихода, насколько это возможно, для рукопашного боя».

И Мэтью, и Шарлиз кивнули.

Даг подчеркнул: «Вы должны помнить, что это семейная битва между мужем и женой».

Больше он ничего не сказал; это должен был быть простой, легкомысленный развлекательный фильм, и ни ему, режиссеру, ни Мэтью и Шарлиз, исполнителям главных ролей, не нужно было слишком много вчитываться в сценки сценария и копаться во внутреннем мире персонажей.

Не только Даг, но и Мэтью, который никогда не углублялся во внутреннюю работу своего персонажа со времен роли Царя Скорпионов в «Мумии возвращается», как из-за простоты характера персонажа, так и из-за невозможности замедлить фильм, чтобы выразить это, так думал.

Он разговаривал с Дагом во время подготовительного периода, и Даг сделал замечание по поводу трилогии «Матрица», сказав, что братья Вачовски были очень хорошим контрапунктом, и что первый фильм «Матрица» был в первую очередь развлечением, к которому добавились некоторые более глубокие элементы, но фильм не должен был быть глубоким, а должен был заставить работать на развлечение, поэтому фильм имел огромный успех, особенно в плане распространения информации о нем, а выпущенные позже видео- и DVD-диски раскупались как горячие пирожки.

Со следующими двумя сиквелами братья Вачовски поступили наоборот, и молва о них пошла на спад: «Перезагрузка» оказалась немного лучше, в конце концов, потому что имела основу первого фильма и была кассовым хитом, а «Революция Матрицы» показала огромный спад как в кассовых сборах, так и в молве.

Даг сказал тогда, что если братья Вачовски не смогут перевернуть свою производственную философию и по-прежнему будут играть с этими заумными вещами, как в двух последних фильмах «Матрицы», то они будут становиться все хуже и хуже.