Лучший киноактер в Голливуде

Он сделал несколько шагов вперед и встал в четырех метрах от толпы: «Я не ходил в профессиональную школу, такую как USC Film School или CalArts, я не академик, и, насколько я знаю, вы тоже, так что я просто обычный актер, борющийся в киноиндустрии, как и вы, но у меня на тридцать лет больше реального актерского опыта, чем у вас».

Услышав, что он не является академиком, Мэтью почувствовал, что пришел в нужное место; боюсь, что такому, как он, выходцу из трущоб, будет трудно учиться у академика, верно? Напротив, было бы лучше, если бы преподавать пришел кто-то, кто также пришел с низа.

Дэвид Астор продолжает: «Я рад поделиться тем, что знаю, большинство техник и опыта, которые я приобрел, пришли ко мне в результате оттачивания и подведения итогов реальной актерской работы. Многие навыки, которые приобретают актеры-ветераны, не приходят из школы; помимо основ, чтобы стать успешным актером, нужно накапливать и подводить итоги самому».

Большинство людей внимательно слушают, и те, кто пробивается внутрь, несомненно, мечтают о звездной славе.

«Если кто-то скажет вам, что существуют объективные критерии оценки хорошей и плохой актерской игры». — Дэвид Астор, похоже, имеет оригинальную точку зрения: «Не обращайте на них внимания, они говорят чушь. Оценка актерской игры — это всего лишь дело личного вкуса. Конечно, когда мы оцениваем чью-то актерскую игру, в ней присутствует основное суждение. Вот почему люди считают Дастина Хоффмана хорошим актером».

Дэвид Астор вдруг хлопнул в ладоши: «Ладно, хватит слов, перейдем к полевым занятиям».

Он прошелся взглядом по лицам каждого: «Вас четырнадцать человек, сейчас разделитесь на пары, выйдите и представьтесь, затем разыграйте сцену на досуге, следуя сценарию, который я вам предоставлю. Покажите, как хорошо вы выступаете».

Как только слова покинули его голос, Мэтью обернулся и сказал девушке рядом с ним: «Здравствуй, может будем парой?».

Девушка взглянула на Мэтью, на лице которого сияла солнечная улыбка, благодаря которой легко было произвести хорошее впечатление.

«Конечно». — Девушка слегка кивнула.

О временном совместном участии в спектакле не могло быть и речи, и присутствующие, как и Мэтью, выбирали в основном тех, кто их окружал.

Видя, что девушка не отказывается, Мэтью вежливо сказал: «Я Мэтью Хорнер, техасец».

Девушка слегка улыбнулась в ответ: «Рэйчел МакАдамс, канадка».

У девушки были несколько жесткие черты лица, но когда она улыбалась, у нее появлялась пара привлекательных ямочек; она не была поразительно красива, но ее улыбка была необычайно успокаивающей.

Четырнадцать человек, быстро разделенные на семь групп, Дэвид Астор раздал сценарии в двух экземплярах для каждой группы из двух человек, оставив им всего пять минут, чтобы прочитать их и обменяться ими, прежде чем пара мужчин-актеров в возрасте около двадцати лет были выведены первыми для выступления перед ним.

«Начнем». — По команде Дэвида Астора два актера-мужчины представились и начали очень простую сцену диалога.

«Что ты делал прошлой ночью?». — Актер с короткими волосами заговорил первым, стоя неподвижно: «Почему ты не ответил, когда я позвонил?».

Длинноволосый актер напротив развел руками с тяжелым взглядом: «Моя жена не позволила мне ответить на звонок, я не мог выйти».

Короткостриженый актер все еще не двигался, его лицо не сильно изменилось: «Я ждал тебя всю ночь в баре».

«Знаю». — Мужчина был весьма подавлен: «Моя жена сказала, что сломает мне ноги, если я снова выпью с тобой».

Простой показной разговор вскоре закончился, когда Мэтью посмотрел на двух мужчин и спросил девушку рядом с ним низким голосом: «Кто из них, по-твоему, хорошо выступил?».

«Тот, у которого длинные волосы». — Рэйчел МакАдамс небрежно ответила.

Мэтью согласился с ней: «Я тоже так думаю».

Хотя он не был очень хорош в актерском мастерстве, он все же мог четко сказать, что актер с длинными волосами играет немного лучше, чем актер с короткими волосами, но чем именно лучше, он не мог сказать.

«Это было плохо». — Дэвид Астор подошел к двум мужчинам: «И скучно».

Он начал, обращаясь к короткостриженому актеру: «В диалоге есть нечто большее, чем просто рот, есть еще и язык тела». — Говоря это, он сделал преувеличенное лицо: «Ты едва двигаешься на месте, даже не делая мелких движений, уставившись прямо в его рот, выглядит это скучно»

Услышав слова Дэвида Астора, Мэтью осенило: Короткостриженый актер стоял неподвижно от начала до конца и даже не изменил своего выражения лица, вот почему он сыграл хуже.

Дэвид Астор повернулся к длинноволосому актеру и сказал: «У тебя больше энергии, чем у него, и я вижу в тебе шоуменство, желание выразить себя, что хорошо, продолжай в том же духе».

«Таких сцен с открытым диалогом много в фильмах. Выглядит просто, но нелегко сыграть обычный разговор хорошо, нужно сделать так, чтобы зритель хотя бы не скучал, смотря на болтовню героев в фильме». — Дэвид Астор изменился лицом и сказал всем: «Когда вы говорите, практикуйте язык тела, взгляд вверх, хмурые брови, сжатый рот, руки, которые не могут найти себе места и т.д. Никогда не будьте монотонными, используйте язык тела, чтобы показать атмосферу в персонажах, как больших, как главный герой, так и маленьких, как роли с одной или двумя репликами»

Мэтью запомнил эти слова.

После просмотра одного спектакля он как бы понял, что Дэвид Астор был не из академии и больше сосредоточен на реальной актерской практике, совсем не похожей на те книги, которые он читал, где приводились длинные теории о раскрытии натуры, экспрессионистах, экспериментаторах, методистах и так далее.

Это ускоренный курс актерского мастерства, с очень ограниченным временем занятий, и для тех, кто не учился систематически, особенно для тех, кто не так образован, как он, эзотерические теории гораздо менее эффективны, чем обучение таким образом.

Если бы он подошел и заговорил о теории актерского мастерства, это было бы непонятно другим, и Мэтью решил, что так у него скоро закружится голова.

У следующих актера и актрисы на сцене не было реплик для своей сцены, Дэвид Астор попросил их сыграть роль брата и сестры, разыгрывающих сцену после того, как они узнают, что их родная сестра была убита.

Как только Дэвид Астор призывал начинать, актриса оставалась на месте, всегда с «горьким лицом», взывая к Богу и одновременно плача.

Она плакала так, как будто ее сестра действительно умерла.

Мужчина-актер, с другой стороны, выглядел немного недоверчивым, затем также выглядел горьким, затем его лицо и рот слегка подергивались, движения головы монотонны, было что-то неописуемо печальное в этом.

Дэвид Астор подошёл, чтобы прокомментировать: «Оба справились хорошо и превзошли мои ожидания, но тебя парень я оценил больше».

Мэтью не мог не почесать голову, здравый смысл подсказывал, что актриса была той, кто больше соответствовал реальности ситуации.