Лугару

Зина специально решила встретиться в нейтральном месте, а не на работе Тараса — в лаборатории одной из больниц. Накануне он позвонил ей по служебному телефону и спросил, не хочет ли она пообедать с ним. Это означало, что результаты анализов готовы, и за определенное вознаграждение он готов передать их, а также вывести свое заключение. В экстремальных ситуациях Зина обращалась к нему не раз и не два. Тарасу можно было доверять, и он всегда выручал ее в трудных случаях.

Со стороны могло показаться, что это просто флиртующая парочка, решившая встретиться в обеденный перерыв. Во всяком случае Зина очень рассчитывала, что именно так они и выглядят. Она не собиралась посвящать Тараса в подробности всей истории, особенно рассказывать о трупе с прокушенной шеей. Но все равно понимала, что вступила на зыбкую почву. Ее преследовал страх.

Накануне она полночи не спала, пытаясь угадать, какой особенностью, каким даром обладал Эдуард Асмолов, если он работал в 9-м отделе, и зачем он приехал в Одессу. Но она так ни к чему и не пришла. По внешности чекиста и манере его поведения нельзя было сделать никаких далеко идущих выводов. А если он умел читать мысли и обладал гипнозом, то тщательно это скрывал. Но, может, он был просто великолепным актером и изучал ее так, как ученый изучает редкое насекомое под толстым стеклом микроскопа? Это казалось ей более правдоподобным. Постепенно в своих мыслях Зина пришла к Тарасу.

Толстенький, розовый, плешивый, с толстыми губами и добродушным лицом, он был похож на плюшевого мишку, на добрую детскую игрушку. Так и хотелось потискать его, потрепать по щеке, прижать к себе и почему-то утешить — может быть, потому, что мягких и добрых всегда обижают.

Но внешность была обманчива. На самом деле Тарас не был ни мягким, ни добрым. Да и женщину к себе не подпустил бы. В этом заключалось страшное горе его жизни. Тарасу приходилось тщательно скрывать свои наклонности, и необходимость вечной маскировки превращала его жизнь в муку. И эта вечная мука терзала его душу не только страхом разоблачения, но и калечащим разладом с самим собой.

Однажды Крестовская помогла ему выпутаться из очень неприятной ситуации, грозившей полным разоблачением, что не только погубило бы его карьеру, но и грозило заключением в сумасшедший дом, ведь гомосексуализм считался психическим заболеванием и входил в перечень заболеваний, подлежащих принудительной госпитализации. Правдами и неправдами ей удалось избавить Тараса от такого позора. С тех пор он стал помогать ей. И помощь его действительно была бесценной. Тарас был прекрасным специалистом в своей области. А потому в исследованиях, которые он тайком для Зинаиды проводил, можно было не сомневаться.

Подождав, пока Тарас покончит с борщом и опустошит половину тарелки с пельменями, расправившись при этом с двумя бутербродами, она подумала, что с ее стороны уже не будет жестокостью перейти прямиком к делу. А потому спросила в лоб:

— Что интересного ты нашел?

— В зависимости от того, что ты хочешь услышать, — кокетливо покосился на нее Тарас, не переставая жевать.

— Все. Раны… Кровь в образцах. Если допустить, что раны нанесены острыми резцами, ты смог определить, живому существу принадлежали эти резцы или это бутафория? К примеру, из мастерской таксидермиста? Или это вообще была сталь?

— Я понял твой вопрос, — кивнул, глотая, Тарас. — Раны действительно были нанесены резцами… Можем даже сказать зубами. И зубы эти принадлежали живому существу.

— Живому… — охнула Крестовская.

— Да, — подтвердил Тарас, — не знаю, кто его убил, какое животное ты имеешь в виду, но это — живое существо. Я обнаружил остатки органической слюны и даже крошечные остатки пищи. Могу сказать, что это животное питается сырым мясом.

— Сырым мясом… — снова повторила Зина.

Перед ее глазами вдруг встала миска с куском сырого мяса, плавающим в крови, которую она видела на столе в кухне Виктора Барга. Только усилием воли ей удалось прогнать отвратительное видение.

— Но это еще не все… — продолжил Тарас, перестав на мгновение жевать. — Я нашел кое-что очень интересное…

— Да? — она затаила дыхание. — Что?

— Человек, которого убило это животное, был не первой жертвой.

— Что это значит? — не поняла Зина.

— Это значит, что за самый короткий промежуток времени это существо убило еще одного человека! Другого. Делая анализ, я обнаружил в ранах следы чужой человеческой крови. И кровь эта не принадлежала ни жертве, ни животному. Совершенно посторонний образец. Это значит, что с клыков животного не успели стереться следы крови предыдущей жертвы, когда он напал на того человека, образцы которого я исследовал.

— О каком промежутке времени идет речь? — помолчав, спросила Зина.

— Максимум полчаса. То есть эти убийства произошли практически сразу.

— Тогда такой вопрос… Если заменить слово «убийства» словом «нападения»… Мог ли выжить предыдущий человек после такого нападения?

— Нет, — покачал головой Тарас, — подобная формула крови… Той, что оставалась на зубах… Это я имею в виду… Так вот, это артериальная кровь. Если на зубах зверя остались следы артериальной крови, значит, он прокусил артерию. Выжить нереально…

— Задал ты мне загадку… — задумалась Крестовская.

— Кстати, судя по другим образцам тканей, он умер достаточно давно.

— Это я знаю, — кивнула Зина.

— Слушай, а зачем тебе это надо? — вдруг задал простой вопрос Тарас.

— Зачем?.. — повторила она и вдруг поняла, что этот самый обыкновенный вопрос просто сбил ее с толку, буквально выбил из колеи тем, что сформулировать такой же простой ответ на него она не может. — Я не знаю… Я просто иду по следу… Охотничий азарт, наверное.

— Ты охотишься на крупного зверя, — неодобрительно сказал Тарас. — Кем бы ни был этот зверь, он убийца. И жертва у него явно не одна. И он не остановится перед следующим убийством… Или нападением, если ты так хочешь. Ему напасть на человека — раз плюнуть! Если он убил взрослого мужчину…

— Откуда ты знаешь, что жертва — взрослый мужчина? — прищурилась Зина.

— Гормоны, — небрежно бросил Тарас, и она поняла нелепость своего вопроса.

— А тот, другой?

— Образцов недостаточно, — покачал он головой, — слишком мало другой крови. Проводить детальный анализ невозможно.

— Понимаю. — Есть ей расхотелось совсем, и Зина окончательно уронила вилку на стол и отодвинула тарелку с пельменями.

— Что, аппетит отбил? — прищурился Тарас.

— Полностью, — вздохнула она, — честно говоря, ты меня немного запутал.

— А чего тут путаться… — пожал плечами Тарас, — это только цветочки.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась она.

— Образцы кожи. В них тоже обнаружилось кое-что интересное.

— Что же?

— Кислоты! — ухмыльнулся Тарас.