Лухари

– Я просто видеть не могу эту фальшивую идиллию! – Катя скептически смотрела на матрон, талантливо исполнявших отведенные им роли прилежных жен. – Они же на выходные, наверное, вместе в торговые центры ездят и гуляют по ним как образцовые супруги. А потом вот он, – Катя показала на мужчину с проседью лет сорока пяти, – отвозит сына в театральный кружок и едет шпилить свою Дусю из Липецка, пока жена готовит воскресный ужин.

В дверном проеме возникла фигура Фаины в черном брючном костюме.

– Привет, – Фаина подсела к Таш и обняла ее за плечи. – Вы ушли по-английски.

– А как они еще, по-твоему, должны была уйти, он же англичанин!? – девушки дружно рассмеялись, и матроны на другом конце стола тут же зашептались.

– Все, что я успела разглядеть, это лишь то, что он выглядел как настоящий породистый жеребец. – Фаина не убирала руку с ее плеч. – Как все прошло?

Таш усмехнулась точности определения Фаины. При воспоминании о его мускулистом теле лицо ее преобразилось: глаза засверкали, щеки зарумянились, а губы расплылись в мечтательной улыбке. На столе зачирикал телефон.

– Это он? – полуутвердительно спросила Катя. – Дай-ка мне прочитать! – Таш отчего-то повиновалась, и Катя громко зачитала:

– «Я на очень важном деловом обеде, немного устал. Кстати, ты была бесподобна». – Катя протянула телефон Фаине: – Больше всего мне нравится это «кстати»!

– Может быть, он просто стесняется… – робко предположила Таш, изрядно, впрочем, разочарованная.

– Конечно, стесняется! – возмутилась Катя. – Читай между строк: «Кстати, ты была бесподобна, а, вообще–то, я устал, и это для меня самое главное. Я не писал тебе целый день, потому что мне просто было не до тебя. А сейчас я сижу на необыкновенно важном для меня обеде с другом, так как ни один уважающий себя деловой партнер свои драгоценные выходные на меня тратить не будет».

– Ну что ты ее пугаешь, не все так плохо, – со смехом заступилась за Бена Фаина. – Это может значить и другое: «Сижу дома, смотрю телевизор, но не хочу выглядеть никому не нужным, поэтому пишу, что на обеде. После секса я написать обязан, ведь я же джентльмен. Тем более, регулярный секс необходим. И, поскольку я никому не нужен, а секс мне нужен всегда, лучше иметь его с тобой». Удивительно, что он тебе раньше не написал.

Фаина с Катей захлебывались от смеха.

– Какие же мы циничные. А представляете, если бы все говорили то, что думают на самом деле? Например, «Я так тебя люблю, детка» читай «Я так хочу с тобой переспать», – Катя состроила смешную и одновременно трогательную рожицу, – «Дорогой, ты такой сексуальный» читай «Я думаю, что раздув твое эго, я заставлю тебя купить это кольцо».

– Или вот еще. – Фаина понизила голос, пытаясь звучать как мужчина, – «Я пока не готов к серьезным отношениям, весь завален работой и просто нет времени думать о чем–то серьезном» читай «Мне нравится с тобой спать, но через пару лет я женюсь на двадцатилетней дочке начальника».

– Я придумала лучше, – Катя почти кричала, – «Дорогой, это был лучший секс в моей жизни» читай «Превознося твой член, я опять выигрываю у твоей жены, которая говорит тебе правду, что в постели ты ноль».

За столом воцарилась гробовая тишина. Только сейчас Катя осознала, что пока они выдумывали примеры, матроны, к которым за это время успели присоединиться их мужья, давно затихли и внимательно слушали их разговор.

– Слава Богу, который создал ложь! – улыбнувшись, произнесла Таш.

*****

Таш повернула ручку входной двери. Резкий запах лилий ворвался в ее крошечную прихожую. Только что водитель Фаины передал ей букет и небольшой серебряный сверток. Таш кинула сверток на тумбочку и взглянула на часы. Итак, времени на сборы у нее всего ничего. Она никак не могла отделаться от странного осадка, оставшегося у нее после их сегодняшнего разговора.

– И зачем глупые западные бабы все это начали? – Катя любовалась на свою пышную грудь. – Ведь теперь и наши мужики вконец обленились и считают, что женщины им должны!

– В современном обществе вопрос гендерной идентичности в корне поменялся, – вмешалась Фаина. – Если раньше большинство были цисгендерны, то теперь все больше и больше людей становится трансгендерными.

Катя выпучила глаза.

– Это стало даже модно. У нас, в Израиле, гендерная система не бинарная.

Увидев растерянность Кати, Таш поспешила перевести речь Фаины на более доступный язык:

– Фаина имеет в виду, что все больше мужчин не идентифицирует себя с мужским полом и, соответственно, женщин с женским.

Объяснение Таш ввело Катю в еще большее замешательство.

– Ты про гомосексуалистов и лесбиянок?

Таш рассмеялась:

– Нет. Все гораздо сложнее. Сексуальность не имеет отношения к гендерной идентификации. Ты можешь родиться женщиной, чувствовать себя мужчиной, а сексуальное влечение испытывать к мужчинам. Или к женщинам. Или к тем и другим. – Таш посмотрела на Катю. – Вот ты, например. Ты родилась женщиной. Идентифицируешь себя с женщиной и любишь мужчин.

Катя радостно закивала, поглаживая себя по груди:

– Мы, слава богу, тут все нормальные.

– Я бы не была так категорична по поводу нормальности…

Таш взглянула на Фаину. «А ведь за последние несколько лет мы ни разу не слышали рассказов об ее поклонниках и любовных приключениях… Практически все время мы обсуждали меня и Катю. Но ведь виной всему ее загруженный график?»

– Ты что–то хочешь нам сказать?

– Пока нет. – Фаина улыбнулась Таш и перевела взгляд на Катю: – Так что ты там говорила про эмансипацию?

Катя продолжила:

– Да… Они так долго добивались этого равноправия … А теперь мы должны все тащить на себе – работать, кормить семью… Из красивой и слабой становиться, – она замолчала, – ну, сами понимаете, какой… А главное, они напрочь конфисковали у мужчины желание завоевывать, оберегать и баловать. Все то, что позволяет мужчине чувствовать себя мужчиной!

Катя всегда останавливалась перед дверью, надеясь, что какой-нибудь проходящий мимо мужчина отворит ее для нее, и, только убедившись в обратном, открывала сама.

– Многие женщины терпят все из страха остаться одной, – перебила ее Таш. – Женщина может работать, чтобы быть интересной своему мужчине, чтобы мотивировать его, чтобы он ее уважал и считался с ее мнением. Но согласна, мужчина должен оставаться мужчиной.

– Именно! И задаривать свою женщину подарками! – ввернула Катя.

Таш рассмеялась.

– Ты смогла бы пожертвовать, например, карьерой ради мужчины? – Неожиданно спросила Фаина.

– Ты хочешь сказать, стать приложением к мужчине? – Катя поднялась с кушетки и медленно проплыла на кухню, каждым шагом демонстрируя прелести своего совершенного тела. – Да еще каким приложением! – Ее стройная фигура исчезла за дверью.