Луидор

Люмье, не стал уточнять что именно не станет рассказывать старуха, однако взял её слова на заметку собираясь впоследствии к ним вернуться.

— У меня важный вопрос, — медленно, растягивая слова, произнёс Люмье, — сколько тебе известно способов…умертвить плод?

— Их много, — не задумываясь ответила старуха Нано, — но самый действенный Шафран смешанный с настойкой ягод можевельника и опиума. Опиум нужен чтобы избавить мать от болей. Так она ничего не почувствует.

— Его можно сразу убить?

— Зависит от количества и состава. Можно сразу, а можно в самом конце.

— Можно…сделать так, чтобы ребёнок дожил до срока и…родился мёртвым?

— Очень трудно, но возможно!

— А к тебе обращались с подобными просьбами? — Люмье затаил дыхание в ожидание ответа.

Непонятно по какой причине, старуха Нано, нахмурилась. Ей этот вопрос был неприятен. Это было отчётливо заметно по её лицу.

— Однажды, — словно нехотя ответила она, — но я не хочу об этом говорить. После того случая…не хочу говорить и всё.

— Нано, это может быть очень важно, — Люмье устремил на неё напряжённый взгляд. Он чувствовал, что дверь тайны вот, вот откроется и они узнают ответы. — Если вопрос в деньгах…

— Нет, — отрезала Нано, — это тот самый случай о котором я не хочу говорить. В своё время, я достаточно натерпелась горя. Всему виной моя дочь. Её ослепили все эти дворцы, роскошь и прочие лживые обещания красивой жизни. Ради неё я согласилась. Я помогаю матери избавиться от плода, но никогда ради золота не пойду на хладнокровное убийство. А тогда именно это и происходило. Хвала

Господу, что нам удалось спасти дитя, иначе я себя никогда бы не простила.

— Нано, пойми, мне надо знать, кто тебя просил сделать этот состав, — Люмье надеялся уговорить её.

После того что он услышал, ничто не могло его заставить покинуть это место.

— Если только это, — старушка Нано облегчённо вздохнула. — Это была женщина. Я ей показала состав и научила как правильно использовать. Имени не знаю и никогда не пыталась узнать. Её привела ко мне дочь.

— А что за младенец? Кого собирались убить и кого вы спасли?

— Я скажу, если вы поклянётесь не причинять ему вреда, — после долгого молчания, наконец ответила старуха Нано. Её лицо, слова, манера говорить, полностью изменились. Сейчас она выглядела серьёзной, подавленной и даже не смотрела в сторону кошелька.

— Клянусь! Теперь ты расскажешь?

— Хорошо. Я вам верю. Эта история случилась много лет назад, — негромко и не глядя на Люмье, заговорила старушка Нано. — Тогда моя дочь была жива и служила у богатого лавочника. У неё был жених, Ксавье. Они собирались пожениться. Ксавье, тоже служил, но деньги у него всегда водились.

Потом появилась эта женщина. Она стала частенько навещать меня вместе с моей дочерью, обещала пристроить в хорошее местечко и выспрашивала у меня всякие мелочи. А однажды, явилась одна и попросила сделать тот самый состав, о котором вы упоминали. Я отказалась. Пришла дочь и стала меня уговаривать. Я снова отказалась, потому что понимала, речь идёт о самом настоящем убийстве.

Они несколько дней меня уговаривали. Я уступила. В присутствии этой женщины, я изготовила нужный состав, объяснила ей как правильно нужно им пользоваться. Она всё взяла, заплатила меня двадцать ливров и ушла. С той поры, я её больше не видела. Прошло несколько месяцев и однажды,

— судорожно вздохнув, старушка нано продолжила прерывающимся голосом, — ко мне явился

Ксавье. Вся его одежда была в крови. В руках у него был свёрток. Он положил его передо мной со страшными словами:

— Мы все несём бремя вины за смерть этого младенца. Ваша дочь уже заплатила за свои грехи. И я заплачу… — сказав это он ушёл. Я развернула свёрток. В нём лежал младенец, мальчик. Я сразу поняла, что это его отравили…моим составом. Я увидела следы отравления шафраном Но…самое странное заключалось в том, что мальчик всё ещё дышал. Для меня это явилось настоящим чудом. Его удалось вернуть к жизни. Я до сей поры благодарю Бога за спасение этого ребёнка, но сам он совсем не ценит свою жизнь. Он родился в объятиях смерти и она с ним по сей день. Я говорю о…Луидоре..

— Луидор? — Люмье, не мог поверить собственным ушам. Привычное хладнокровие полностью оставило его. — Нано, ты не могла ошибиться? Ты уверена?

— Я помню всё, как будто это произошло вчера!

— А кто родители Луидора? Твоя дочь? Ксавье?

Нано отрицательно покачала головой.

— Нет, не они. Мне не ведомо кто были родители Луидора. Что сталось с его матерью? Мне ничего неизвестно. Ксавье знал всё, но мне он ничего не сказал в тот день. Куда он ушёл и жив ли вообще,…

я ничего не знаю.

— Нано? Хотя бы что ни будь вспомни, — взмолился Люмье, — любая мелочь может быть полезна

Ни слова не говоря, старуха Нано спустилась и куда то ушла. Вскоре она вернулась со свёртком в руках. Она положила на стол перед Люмье и негромко сказала:

— Может это вам поможет. В него был завернут Луидор, когда его принёс Ксавье. Я хранила его все эти годы.

Люмье с глубочайшим трепетом смотрел на запыленный кусок материи. Он мог многое прояснить.

Выждав немного, он осторожно развернул материю и…оцепенел. Он с минуту не сводил взгляда с материи, а затем ни слова ни говоря, покинул дом старушки Нано. Оказавшись на улице, Люмье в глубочайшем смятенье прошептал:

— Святой Боже…королевские лилии…

Глава 21

Гостиница, со странным названием «Приют святого Августина» на улице Сен — Тома–дю–Лувр, рядом с отелем маркизы де Рамбуйе. Место, впрочем, как и название было выбрано вовсе не случайно.

Почтенный мэтр Бю — Мартен, уважаемый владелец этого заведения, рассчитывал таким образом привлечь состоятельных клиентов. Хотя злые языки утверждали, будто название, недвусмысленно даёт понять грешникам, что они могут очистить от грехов во время поедания пищи или доброго сна.

Сам мэтр, всячески отрицал подобные утверждения, называя её «клеветой завистников». Именно гостиница стала излюбленным местечком для Сен — Мара. Он нередко приезжал сюда за своим любимым каплуном. Происходило это в основном по вечерам, ибо день был полностью предназначен его величеству. В последние дни, эта привычка приобрела постоянный характер. Сен — Мар, всё чаще и чаще наведывался в гостиницу, чему несказанно радовался, мэтр Бю — Мартен. Ещё бы, такая важная особа и ужинает у него каждый вечер. Как же сильно расстроился бы почтенный мэтр, узнав о том, что вовсе не гостиница и даже не достойная пища привлекала королевского любимца, а нечто иное.