Луис Мариано, или Глоток свободы
Шрифт:
— Ну что, уходим?
— Прекрасная мысль!
— Вы идите, а я догоню, только заберу свой doggy bag [42] .
Вся моя любо-о-овь только для тебя-а-а… Все мои слова-а-а только для тебя-а-а…Голос Ги Макру разносился по всей деревне, и мы приплясывали, пробираясь между машинами.
Все слова любви-и-и-и только для тебя-а-а-а…— Эй, ты куда нас ведешь?
Венсан обогнул замок и свернул на какую-то темную тропу.
42
Doggy bag —
— Выпьем напоследок. Что-то вроде афтепати, если хотите… Девчонки, вы не устали?
— А Ноно? Он нас не догонит?
— Да нет же… Забудь ты о нем… Ну как, идете?
Это был цыганский табор. Два десятка «караванов» — больших белых фургонов, один длиннее другого, а между ними развешанное белье, перины, велосипеды, ребятишки, тазы, шины, антенны-тарелки, телевизоры, котлы, собаки, куры и даже маленькая черная свинья.
Лола пришла в ужас:
— Уже за полночь, а дети еще не спят! Бедные малыши!
Венсан рассмеялся:
— Посмотри на них — по-моему, они вполне довольны жизнью.
И верно, детишки взапуски носились по лагерю, потом окружили Венсана, дерясь между собой за честь нести его гитару, а девочки взяли за руки нас с Лолой.
Мои браслеты их буквально зачаровали.
— Они едут в Сент-Мари-де-ла-Мер… Надеюсь, успеют свалить отсюда до того, как старуха вернется в свой замок, — ведь это я разрешил им стоять здесь табором…
— Прямо как капитан Хэддок в «Драгоценностях Кастафьоре» [43] , — хихикнул Симон.
43
21-й альбом из серии комиксов «Приключения Тентена» бельгийского художника Эрже (псевдоним Жоржа Проспера Реми, 1907–1983).
Старый величественный цыган раскрыл Венсану объятия:
— Добро пожаловать, сын мой!
Вот, значит, где наш дорогой братец обрел новую семью, причем уж какую по счету! Неудивительно, что он теперь игнорирует нашу.
Ну а потом все было как в фильмах Кустурицы — до того, как он возомнил себя гением.
Старые цыгане пели песни такие печальные, что хоть вешайся, прямо все внутри переворачивалось; молодые отбивали ритм, хлопая в ладоши, женщины танцевали вокруг костра. Большинство из них были в теле и одеты черт знает как, но от их движений все вокруг пускалось в пляс.
Детишки по-прежнему сновали между взрослыми, а старухи баюкали младенцев и смотрели телевизор. Почти у всех были золотые зубы, и все улыбались нам во весь рот, чтобы их продемонстрировать.
Венсан чувствовал себя здесь как рыба в воде. Прикрыв глаза, он играл на гитаре как всегда… нет, чуть-чуть старательнее, чем всегда, чтобы держать их ритм и дистанцию.
У старых цыган были длинные острые ногти, и их гитары носили шрамы от этих безжалостных когтей.
Брумммм… брумммм… дзынннь…
Слов мы, конечно, не понимали, но разгадать, о чем поют, было нетрудно…
О моя родина, где ты? О моя любовь, где ты? О мой друг, где ты? О мой сын, где ты?И дальше примерно так:
Я потерял свою родину, остались лишь воспоминания. Я потерял свою любовь, остались лишь страдания. Я потерял своего друга, и вот пою для него.Старуха поднесла нам выдохшегося пива. Не успевали мы осушать кружки, как она уже тащила новые.
У Лолы блестели глаза, она держала на коленях двух девчушек и терлась подбородком об их волосы. Симон с улыбкой взглянул на меня.
Да, с сегодняшнего утра мы с ним проделали длинный путь…
Оп-па! Опять эта веселая бабуля со своим теплым пойлом…
Я знаком спросила Венсана, нет ли у него косячка, и он так же, знаком, дал мне понять, что сейчас не время, попозже… Еще одно отличие, надо же… У этих людей, которые не посылают своих детишек в школу, гноят будущих Моцартов в этой грязи и благополучно обходят наши законы о труде и оседлом образе жизни, оказывается, не принято курить травку.
Святая Мерс-Бенц [44] от такой участи нас избавила.
#
— Девчонки, вам остается только заночевать в постели Изоры…
— И слушать «хриплые стоны, которые доносятся из бывших темниц»? Нет уж, спасибо!
— Да это же все глупости.
— А твой ненормальный, у которого есть ключи от всех комнат, — тоже глупости? Нет, даже не проси. Мы будем спать только вместе с вами!
— О’кей, о’кей, Гаранс, не надо нервничать.
44
Имеется в виду «Мерседес-Бенц»: Мерседес — женское имя (от испанского Maria de las Mercedes), означающее «Мария Милосердная».
— А я и не думаю нервничать! Просто я еще целка, представь себе!
Как я ни устала, мне все же удалось их рассмешить. И я этим гордилась.
В результате братья переночевали в стойле Красавчика, а мы — в стойле Урагана.
Разбудил нас Симон, который успел сбегать в деревню и купить круассаны.
— У Пидула? — зевая, спросила я.
— У ПидуНа.
В тот день Венсан не стал отпирать ворота замка.
«Закрыто из-за опасности падения камней с кровли», — написал он на куске картона.
Потом он показал нам часовню. Они с Ноно перенесли сюда пианино из замка и поставили его прямо перед алтарем, так что все ангелы небесные могли теперь дружно отплясывать тут свинг.
Нас тоже угостили маленьким концертом.
Забавно было очутиться в этой часовне воскресным утром. Чинно сидеть на низких скамеечках для коленопреклонений, в пестрых лучах витражей, и сосредоточенно слушать новую версию «Toque, toque, toque on heaven’s door…» [45] .
45
«Тук-тук-тук в небесные врата» (смесь фр. и англ.) — песня Стивена Хилла.
Лола непременно хотела осмотреть замок сверху донизу. Я попросила Венсана повторить вчерашнюю экскурсию. Слушая его, мы умирали от хохота.
Он показал нам всё: комнаты, где жила хозяйка замка, ее очки в футлярах, ее дырявый стул, ее мышеловки, ее рецепты мазей из жира нутрии, ее бутылку спиртного и «Светский Боттен» [46] , зачитанный до дыр. Затем кладовые, винный погреб, хозяйственные пристройки, кладовую для конской сбруи, охотничий домик и старинную дозорную тропу.
46
Боттен (Bottin) — справочник дворянских (а теперь и богатых буржуазных) семейств Франции.