Луис Перес Галисиец

Такое следствие чрезмерно.

Что хочешь от меня, Луис?

Не впору башмаки пришлись.

Ты брат, не муж мой, достоверно.

А так как ты мне не супруг,

Явил бы сразу разуменье,

Когда любое объясненье

Без спора принял бы ты вдруг.

Затем что лучше обмануться,

Коль невозможно злу помочь,

И, бросив подозренья прочь,

За полной правдой не тянуться.

Заметь, что я сестра твоя,

Свои обязанности знаю:

Сегодня так и отвечаю,

Иначе завтра молвлю я.

(Уходит.)

Луис

Ты хорошо мне отвечаешь,

И лучше хитрость и обман,

Коль в них исход известный дан,

Другого ж выхода не знаешь.

Ошибся в поведеньи я,

Запутался, не сладив с малым.

Сестра, ты явишься началом

Тех бед, в которых смерть моя.

СЦЕНА 3-я

Касильда; потом Мануэль Мендес, Луис.

Касильда

Там португалец благородный

В наш деревенский прибыл дом,

Спросил, где ты.

Луис (в сторону)

О зле моем

Миг размышленья непригодный.

Скажи, чтоб он вошел сюда.

(Касильда уходит,

и входит Мануэль Мендес).

Мануэль

Луис Перес, коль промедленье

Продлилось бы, без позволенья

Сюда вошел бы я тогда.

Луис

Тысячекратное объятье

Вам, Мануэль, то малый счет:

Смерть этот узел разорвет,

Его не дам ей развязать я.

В Сальватиерре с нами вы.

Добро пожаловать, мой милый.

Мануэль

И приложил к тому я силы,

Чуть не лишился головы,

Опасностей для жизни много.

Луис

Мне грустно, ежели у вас

Одни печали в этот час.

Мануэль

Коль я у этого порога

Почтен, забыта скорбь моя.

Луис

Из Португалии, оттуда,

Ваш путь сюда. И вот покуда

Причины не узнаю я

Того таинственного "что-то",

Что вас ведут к иной стране,

Вполне естественно во мне

Встает живейшая забота.

Все рассказать вам трудно вдруг.

Но просит вас мое участье

Сказать немного про несчастье.

Так что же с вами? Я ваш друг.

Мануэль

Вот слушайте меня с вниманьем.

Коли разлука без ущерба

Была для дружбы, - вы навряд ли

Могли забыть, Луис Перес,

О днях счастливых в Лиссабоне,

Когда моим вы гостем были

Из-за событий, что Кастилью

Заставили покинуть вас

И дом почтить мой... Но не это

Предметом будет для беседы:

Речь обо мне. Забыть навряд ли

Могли вы также, что вполне

Мой ум пленен был нежным счастьем.

Не нужно мне давать оценку,

Насколько страсть была предельна:

Я португалец, в этом все,

И слов дальнейших тут не нужно.

Донья Хуана де Менесес

Мой обожаемый владыка,

Царица жизни, светлый лик,

Пытаясь восхвалить достойно

Восторг ее очарованья,

В бессилии слабеет голос,

Дыханье гаснет в немоте,

Затем что божеству такому

Сама Любовь приносит жертвы,

Пред ней алтарь себе построив,

И этот образ взяв в свой храм,

Два года жили мы в покое

Влюбленные: у чувства, если

Оно взаимность повстречало,

Для ревности причины нет,

Божественною красотою

Питается лишь столько ревность,

Чтоб легким страхом, чтоб боязнью

Будить любовь еще сильней,

Не убивать ее презреньем.

С такою ревностью любил я

Все более и был доволен:

Когда без ревности любовь,

Так без души она есть тело.

Ведь тому, кто врачеваньем

Избрал отраву, раздувая

Живой огонь в немой золе,

Кто зверя делает домашним,

Владеющего силой яда,

Кто море бороздит надменно,

В непрочной веселясь ладье!

Беда тому, кто посмеяться

Над ревностью своею вздумал!

Он пробует, шутя, отраву,

Ее вкусивши, он мертвец,

Он веселит в себе ехидну,

Она ему ломает сердце,

Играет хрусталем он тонким,

И гроб находит в хрустале.

Затем что если ревность - ревность,

И явится как таковая,

Она есть море, пламень ярый,

Ехидна, мед, но в меде яд.

Причиной для моей отравы

Был превосходный кабальеро,

Учтивый, храбрый и разумный,

Его я не затрону честь,

Хоть пролил кровь его, отмщая

Мое жестокое мученье:

Одно - убить своею сталью,

Другое - ранить языком.

И потому я полагаю,

Что никогда, врага имея,

Я на него не нападаю,

Когда он где-то в стороне.

Итак, скажу, не оскорбляя

Его, что этот кабальеро,

Ее отца просил, и в жены

Ее судил ему отец.

Скажу, чтобы сказать все сразу,

Он был богат, того довольно.

Участвовали в договоре

Тот, кто богат и кто скупец.

И наконец настал день свадьбы...

Верней, о, небеса, день смерти,

Веселье с трауром смешалось,

День свадьбы днем был похорон,

Едва сошлись друзья, родные,

И ночь покров сгустила черный,

Как я, исполнен дерзновенья,

В ее вошел внезапно дом,

И новобрачного бесстрашно

Среди собравшихся нашел я,

В одну минуту говорили

С ним мой язык, моя рука.

Язык промолвил: "Я властитель

Той красоты". Рука взмахнула

Кинжалом, два свершив удара,

И на полу лежал мертвец.

Так гром и молнию явили

Кинжал и голос говоривший,

Клинок мой - свет родил внезапный,

А голос - прозвучал как гром.

Смутились все, и между всеми

Не жить, а биться расположен,