Лукавые истории из жизни знаменитых людей

— Согласен. «Наследница Бирага»,— бросает он наугад.

— Встречаемся завтра в шесть часов вечера,— отвечает Оноре.—Я сейчас же примусь за работу.

И, быстро перебирая своими короткими ногами, он исчезает в толпе.

На следующий вечер Ле Пуатевэн ожидает Оноре в кафе на улице Круассан в компании нескольких приятелей. Уже были заключены пари.

— Держу пари, что он заснул на первой же странице,— говорит один журналист, известный насмешник.

— Или когда перечитывал ее,— добавляет другой.

— Вот посмотрите, он нам скажет, что у него украли рукопись,— заявляет Ле Пуатевэн.

Ровно в шесть часов дверь открывается и на пороге появля­ется Оноре. Черты его лица заострились, он бледен, борода всклокочена, но глаза победно поблескивают. А как он улыбает­ся, когда кладет рукопись в 250 страниц на стол ошеломленного Ле Пуатевэна.

— Вот,—говорит Оноре, приняв гордый вид.

Потом с обескураживающим простодушием добавляет:

— Я написал лишь первый том, но рассчитываю сделать роман в четырех томах.

Не откладывая дела в долгий ящик, друзья принимаются за чтение романа. Персонажи романа — их около 50 — убивают друг друга из-за нелепых причин. В романе есть призраки, говорящие скелеты, стремительные погони, убийства, наименее злодейские из которых не уступают настоящей бойне, ужасаю­щие раскаты грома. Постоянно сражающиеся герои романа пронзают друг друга шпагами, травят ядом, пытают, затем совершенно неожиданно воскресают под готическими сводами часовен, и все начинается сначала...

Конечно, это был не шедевр, но воображение автора столь богато, что все приходят в изумление.

— Это именно то, чего требуют издатели,— говорит Ле Пуатевэн, пожав Оноре руку.— Если хотите, будем работать вместе. Для начала сделаем «Наследницу Бирага» в четырех томах. Тема весьма плодотворная... 100-тысячный тираж нам обеспечен! Колоссальное дело!

Оноре торжествует. Он заказывает вина. Все чокаются.

— За «Наследницу Бирага»,—говорит Оноре, вставая.— За добрую и храбрую героиню романа и за ее племянников! Ведь я, месье, один из них!..

Тут Оноре начинает рассказывать совершенно неправдопо­добную историю: Алоиза де Бираг — его двоюродная бабушка. Родственники держат ее в подземелье, потому что боятся ослеп­нуть от ее необыкновенно белокурых волос.

— А знаете, что сказал шевалье Альдемар, мой предок? — спрашивает Оноре.

— Нет,— кричат все посетители кафе.

— Она выйдет из подземелья, когда придумают очки с дымчатыми стеклами! Не раньше!

Все смеются, но Оноре продолжает:

— Но однажды вечером, когда была страшная гроза, ее похитил пират и увез на своем корабле в Атлантический океан. Когда корабль отошел далеко от берега, он снял фальшивые усы и бакенбарды и сказал ей:

— Я — твоя мать!...

Но в трюме корабля спряталось несколько предателей. Безлунной ночью они вышли на палубу и связали бедных женщин. «Ха-ха-ха,— смеялись эти негодяи,— у вас будет пре­достаточно любовников, мадам». В этот момент в корабль ударила молния, поразив всех предателей, кроме одного, кото­рый сам отрубил себе голову абордажным топориком!

В конце каждой фразы Ле Пуатевэн с его друзьями издают радостные крики. Воодушевленный Оноре дополняет свой рас­сказ мимикой и жестами. Он бегает по залу, вскакивает на стулья.

— Теперь, друзья мои, слушайте меня внимательно! Мол­ния расплавила медальон Алоизы, и на колени девушки упала пластинка из слоновой кости. На ней была написана фраза по-латыни. Но моя двоюродная бабушка не знала этого мерт­вого языка. Что делать? К счастью, на горизонте показался парус. Алоиза стала подавать сигналы, на судне заметили их, и оно подошло вплотную к пиратскому кораблю. У руля стоял кардинал, который захотел выйти в открытое море и там углубиться в чтение Библии. Он прочитал написанную по-латыни фразу, и моя двоюродная бабушка лишилась чувств! Она оказалась родной дочерью кардинала!!!

Такой необычный финал был встречен взрывом аплодис­ментов. Владелец кафе предложил всем присутствующим бес­платное угощение.

— Да здравствует Алоиза! Да здравствует Оноре! Да здравствует кардинал! Да здравствуют пираты!
– кричали молодые люди, которых чрезвычайно развеселил импровизиро­ванный рассказ.

В самый разгар веселья в кафе вбегает запыхавшийся чело­век.

— Друзья мои, Наполеон умер,— говорит он.

Все встают. Из-за падающих стульев поднимается невооб­разимый шум. Лица присутствующих бледнеют, глаза наполня­ются слезами.

— Умер Император? Умер Наполеон? Где? Когда?

— Это невозможно,— говорит Оноре.

— Об этом объявлено официально. Он умер 5 мая на острове Святой Елены.

Как и все молодые люди того времени, Оноре мечтал о том, что, может быть, однажды император вернется...

Он думал, что Наполеону удастся бежать и что вновь наступит прекрасное время, о котором ему рассказывали роди­тели.

— Я хотел бы закончить пером то, что он начал шпагой,— говорит Оноре.

Но никто его не слушает. Ле Пуатевэн и его друзья забра­сывают вопросами человека, сообщившего им о смерти Напо­леона, но он ничего не может добавить к удручающему извес­тию.

Маленькими группками журналисты покидают кафе в скорбном молчании. На углу улицы Ришелье Оноре жмет руку Ле Пуатевэну.

— Подумайте о том, о чем я вас просил,— напоминает последний.

— Разумеется,— отвечает Оноре.

Пешком он отправляется по набережным к Арсеналу. По дороге он несколько раз останавливается, чтобы полюбоваться собором Парижской богоматери, выглядящим волшебно в лу­чах заходящего солнца. В этот вечер оно, как нарочно, скрылось за Триумфальной аркой, сооружение которой было закончено архитекторами Реставрации.

На следующий день Оноре засел за работу, и перо его едва успевало записывать то, что диктовало ему его воображение.

Увы! Как-то утром консьержка принесла письмо, прочитав которое Оноре был потрясен: мадам Бальзак сообщала ему, что два года истекли и что он должен возвратиться в Вильпаризи первым же дилижансом.

В Вильпаризи Оноре занял комнату Лоры, которая вышла замуж и жила теперь в Байе. За столом, где сестра так часто писала ему письма, он продолжил историю Алоизы. Нужно было написать еще два тома. Но здесь ему работалось не так спокойно, как на улице Ледигьер. Его родители ссорились, маленький братишка барабанил по кастрюлям, бабушка храпе­ла, а Лоранс играла на пианино.