Лукавый сексуальный лжец

жаждой, чтобы он использовал меня, Люк сдается и начинает двигаться.

Его член скользит по моему языку, время от времени задевая зубы.

Кажется, в такие моменты ощущения для него еще лучше; Люк ругается и,

крепко держа меня за челюсть и затылок, скользит в мой рот и из него.

– Лондон, да… Боже, офигенно, – между рваными выдохами, задыхаясь,

говорит он. Схватившись одной рукой за спинку кровати, он смотрит вниз,

наблюдая за нами обоими. – Пиздец, долго продержаться не смогу, – мышцы

его задницы сжимаются под моими ладонями, и он мотает головой, словно

расстроен, как быстро это закончится. – Нет. Блядь. Уже, – тяжело дыша, он

пытается вытащить. – Лондон, отодвинься. Я не…

Протестующе застонав, я держу его крепче, и он кончает мне на язык. До

этого момента он был так осторожен и словно боялся оказаться слишком

грубым, но сейчас он с силой ударяет в стену над головой и хрипло

матерится, когда я сглатываю, не вынимая его изо рта.

Он дрожит, когда, наконец упав рядом со мной на кровать, притягивает

меня к себе и целует меня в подбородок, рот и нос. Глаза Люка закрыты, а

загнутые вверх ресницы лежат на раскрасневшихся щеках. У меня болит

челюсть, а сердце грохочет так сильно, что ему, наверное, слышно.

Хочу, чтобы он снова сказал, что любит меня, но при этом мне страшно

это слышать, и я не в состоянии ему поверить.

Затаив дыхание и яснее обычного ощущая собственное сердце в груди, я

понимаю, что вот оно, сейчас будет произнесено, когда он приподнимается и

прижавшись лицом к моей шее, прерывисто вздыхает.

– Я правда люблю тебя, – сиплым голосом произносит он.

А я жду собственного ощущения переполненности через край… но

ничего не происходит, и я не знаю, что сказать.

Поэтому я поддразниваю Люка насчет того, что он рухнул сразу после

оргазма. Он сонно целует меня, с трудом приподнявшись на дрожащих руках.

Счастлив и расслаблен, он через считанные минуты засыпает.

***

Занимаясь большим заказом, я слышу, как кто-то зовет его по имени.

Сейчас только восемь вечера, и несколько его друзей уже час как спокойно

играют в пул, но тут словно срабатывает какая-то сигнализация, едва он

заходит в бар и попадает в поле зрения, – все тут же кричат ему. С ними еще

несколько девушек, кого я знаю в лицо, двое парней, которых я как-то видела

с ним, но знакома я только с НеДжо.

Люк машет им, но, обняв НеДжо а плечи, идет с ним прямиком к бару,

полностью игнорируя своих друзей.

Ставлю им два пива, как только они садятся, и еще несколько винных

бокалов для другого заказа. Люк выглядит счастливым и отдохнувшим.

– Весь день продрых? – спрашиваю я. Поддразнивание успокаивает

порхающих бабочек в животе, появившихся от его прихода, и позволяет

сосредоточиться. Тем более что его ответная очаровательная глуповатая

улыбка сильно помогает.

НеДжо, естественно, не догоняет нашу понятную лишь двоим шутку, но

смеется, всегда готовый принять участие в увлекательной игре «Подъебни

Люка».

– Думаю, ты подкалываешь меня по той же причине, по какой Дилан

щелкает бретелями лифчиков у девчонок в спортзале, – говорит Люк.

НеДжо озадаченно таращится на него.

– Потому что она хочет увидеть твои сиськи?

Люк подносит бутылку пива к губам и не сводит с меня глаз.

– Что-то типа того.

Я качаю головой, чувствуя возвращение бабочек, и откупориваю бутылку

вина, чтобы наполнить бокалы. Кивнув ждущим за столиком, я поднимаю

поднос и несу им напитки, радуясь, что смогу немного передохнуть от его

кокетливой улыбки и многозначительных взглядов.

Правда передышка вышла недолгая, потому что, возвращаясь несколько

минут спустя из кабинета Фреда с чековой лентой в руках, я наталкиваюсь на

Люка, ждущего меня в темном коридорчике.

– Ты что? – спрашиваю я, даже когда он идет на меня, заталкивая в угол.

– Мне можно так сделать? – оставив между нашими губами расстояние в

сантиметр, интересуется он.

Желудок делает сальто, когда я смотрю ему в глаза.

– Ты спрашиваешь разрешения? – в моих мыслях хаос от его близости.

– Не уверен, что в курсе новых правил, – отвечает он и отодвигает в

сторону ворот моей рубашки, чтобы, наклонившись, поцеловать ключицу. –

Например, делать тоже, что и там, – Люк показывает себе за спину, но я

понимаю, что он имеет в виду за пределами своей спальни, в реальном мире.

– Потому что я могу думать только о двух вещах, которые сделают меня еще

счастливее.

– О двух? Это каких?

– Первая – это заснуть с тобой в твоей постели, а вторая – то, чем мы

занимались сегодня утром.

О-о. Он придвигается ко мне еще ближе, и произнесенные слова

многозначительной тяжестью повисают между нами. Я сжимаю бедра, чтобы

немного притупить ноющую боль, которая появилась от одних только

воспоминаний про то, чем мы занимались сегодня утром, но это не помогает.

Я знаю, что он имеет в виду, но хочу, чтобы он продолжал говорить, лишь

бы он не отходил ни на шаг.

– Ты имеешь в виду, если Фред будет поблизос… – начинаю я, но он уже

мотает головой.

– Я не про Фреда, а про то, чего хочешь ты? Мне можно сказать, что ты

сегодня красивая? Можно ли поцеловать тебя при приветствии? Потому что я

очень хочу.

Я тоже хочу его поцеловать, поэтому, прерывисто вздохнув, киваю,

мысленно благодаря его, что он прижался ко мне, иначе я оказалась бы сейчас

у его ног – этакой лондонской сыростью. Люк улыбается и проводит