Лукоморье

— И осторожно принюхиваешься, — пояснил он. — Как раз на случай, если что-то едкое. Чёрт, странный запах. И не запах даже, а словно воздух стал сухим, нос иссушает. Не вздумай это пить!

— Смотрите. — Евгения указала на окно. И точно, словно сейчас заметили, два тазика на окне. В одном полным-полно бодрых, солнечных ромашек; во втором — тоже ромашки, но вялые, с обвисшими посеревшими лучиками, некоторые — вообще засохшие. — Зачем ей это?

— Ну-ка, опусти туда живую ромашку, — предложил Антон. — Осторожно, не капни себе на руку.

Катерина осторожно опустила свежую ромашку в стакан. Растение за пару секунд пожухло, завяло, уронило лучики на цветке.

— Как в сказке! — выдохнула Евгения, в голосе её дрожал испуганный восторг. — Точно! Вылей её, Катя, вылей эту гадость и ополосни!

Катерина кивнула, вручила Антону погибший цветок и осторожно вылила стакан в раковину. Тщательно ополоснула и вновь налила из «термоса». Принюхалась, как показал Сергей, взглядом указала Антону — опускай.

Погибший цветок вновь, за те же несколько секунд, исполнился жизни, свежести и бодрости — яркое довольное солнышко на ножке.

На этот раз вздохнули все, у всех во взгляде читался тот же испуганный восторг.

— Живая и мёртвая вода, — сумел произнести Антон. — Чёрт, как в сказке. Как такое возможно?

Он осторожно открутил крышку «термоса». Он был по-прежнему полон воды. И никак там не поместится шесть стаканов — ну, то есть поместится, но почему всё ещё налито под край? — Что-то тут не так. Тяжёлый, как бочка, и вода не убывает. Откуда она берётся? Почему «живая» или «мёртвая»?

— Надо взять образец, — решительно заявила Катерина. — И той, и другой. И не спорьте. А пока наливайте себе живую и пейте.

Глава 6. <a href="#">в оглавление</a>

На этот раз дописывали недолго. Выпили они той воды из ведра, и Антон, через полминуты, вдруг съехал с дороги на обочину и повернул назад, к дому бабы Нюры. А трактора, что характерно, уже не было, ну не мог он исчезнуть с такой скоростью! И никто не возражал, не удивлялся, что они едут обратно. Пришли, и едва успели расползтись по отведённым комнатам, сон настиг внезапно, кого где. Только Евгения успела надеть ночную рубашку и улечься, как положено.

И снова забвение. Выпили ещё по стаканчику «живой воды» — никакой разницы, нового не вспомнилось.

— Что-то было в том ведре, из которого он нам налил, — заявила Евгения, любуясь флаконами с образчиком и той, и другой воды. — Что-то, что мы выпили. Наверное, поэтому в голове помутилось. Где баба Нюра? Я лично не собираюсь здесь оставаться. Надо уезжать.

— Зачем она тебе? — Катерина подняла свой рюкзак. — Оставим записку, если нужно.

— Затем что она махала нам... — Евгения осеклась. — Странно. Я не записала это в своём рассказе. Когда мы снова тормознули у поворота, я заметила её в зеркале заднего вида. Она махала нам руками — ну, то есть, не останавливайтесь, уезжайте!

— Дельный совет. — Антон поднял свой рюкзак. — Баба Нюра?

Ни единого звука в ответ. Сергей приоткрыл занавеску на окне и посмотрел наружу. Тихая, словно вымершая деревня. Ни лая собак, ничего не доносилось снаружи, а форточка, между прочим, была открыта. Подумав, Сергей закрыл её и задёрнул занавеску.

— Ладно, идём. И на этот раз возле Семёна не останавливаться, едем дальше и убираемся отсюда. — Евгения потянула Антона за рукав. — Да?

Антон стоял, прислушиваясь к вовсе не естественной тишине. Он помотал головой и посмотрел ей в глаза.

— Да. Всё, двинули.

<p align="center" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);">

* * *

— Не останавливайся! — потребовала Евгения, когда показался и трактор, и улыбающийся Семён с ведром воды. — Едем дальше!

Они обогнули Семёна, тот махал им рукой вслед со вполне дружелюбным выражением лица, и тут на них накатило. Вначале стало жарко, потом — душно. Во рту пересохло, глаза жгло, словно в каждый щедро бросили песка. Ужасно, непереносимо захотелось пить.

— Не... останавливайся, — сумела произнести Евгения. Глотнула из фляжки с «живой водой», сразу полегчало. — Вот! Выпей глоток! — Антон, похоже, держался сам из последних сил. — Катя? Сергей?

Те безвольно лежали на сидениях. Антон глотнул ещё.

— Дай им воды, — вернул он фляжку.

Евгения без особых усилий перелезла через спинку сидения, и тут накатила жаркая волна такой мощи, что казалось кожа трескается и обугливается, дышать стало нечем, в глазах почернело. Евгения ещё сумела приподняться на локте и поднять фляжку к губам... и всё.

<p align="center" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);">

* * *

Евгения включила планшет и убедилась, что прошли ещё одни сутки. Приподнялась на локте, остальные трое сидели на кухне. Сидели и смотрели на неё.

От внезапно нахлынувшего чувства безысходности захотелось завыть по-волчьи, истово и тоскливо. Евгения переборола это желание и оделась, ощущая взгляды на себе.

— Вы чего тут «День сурка» устраиваете? — осведомилась она, входя на кухню. — Очень смешно — уже на кухне, и уже при параде.

— А сама? — Катерина посмотрела в её глаза. — Посмотри, как ты оделась.

Евгения опустила взгляд... и подавилась очередной язвительной репликой. И впрямь, сама оделась, словно уже собралась выходить. Никогда так к столу не одевалась.

— Мы уже немного поговорили, — Антон побарабанил пальцами по столу. — В общем, так. Вчера мы с Сергеем сделали снимки того, как на столе всё стоит. Сегодня сделали ещё раз. Вот, сравни сама. — Антон протянул ей свой планшет. Два снимка было выведено в редакторе, слева и справа. — Видишь разницу?