Луна для Дракона 3

Сэтан потерял ощущение времени и перестал осознавать, сколь долго длился его путь. Казалось, что путь этот проходит через саму вечность, и она не желает отпускать пленника из своих цепких объятий. Но Сэтан продолжал упорно из последних сил идти.

И увидел Свет, обликом, которым, была девушка с развивающими волосами, она смотрела на него и мягко улыбалась.

Сэтан сделал шаг и вошел в свечение…

***

В самом центре зала находилось невысокое мраморное возвышение, на котором было установлено широкое ложе, с необычайным искусством вырубленное из черного камня. Жесткое и очень холодное ложе. На нем лежал мужчина. Он был обнажен — только тонкая ткань прикрывала бедра. Мертвый холод слился с его телом, с его душой. Мертвый холод полностью завладел им… и сохранял ему жизнь. Его тело было ледяным на ощупь и столь же твердым. Казалось, мужчина полностью слился с каменным ложем. Казалось, ничто на свете не способно потревожить его холодный сон. Казалось, огромное помещение служило не спальней, а склепом…

Но это только казалось.

Восемь воинов стояли у алтаря, на котором лежал мужчина и из его груди торчал кинжал. К алтарю приблизился Жрец в длинной белой мантии, он начертал вокруг алтаря пентаграмму и восемь воинов образовали круг тихо запев на древнем языке. Жрец наносил символы на голое тело мужчины. Воины переходили постепенно с тихого пения на более громкое. Они одновременно с пением вливали свои силы в центр алтаря, и как только тело окутала белая дымка Жрец одним резким движением выдернул кинжал из груди мужчины. Тело дернулось и обмякло. Жрец вскинул руки и начал вливать все свои силы с монотонным пением, которое подхватили и восемь мужчин.

Так продолжалось три дня и три ночи… они вливали силы и творили заклинания на древнем языке. И как только раздался первый вдох, и мужчина на алтаре медленно задышал маги прекратили ритуал.

— Как он? — спросил Айнон Дарг своего наставника на следующий день.

— Лежит в беспамятстве. Регенерация. Он будет жить. Но меня беспокоит, что он долго ищет путь…

— Он его найдет, — прошептал Айнон положив свою холодную ладонь на грудь Сэтана. — Найдет. Сэт упрямец каких только поискать. Мы вовремя забрали его вещи. Там была девушка… кажется она подруга Сэта, но не лунная. Странная девушка.

— Он не должен ее искать, когда очнется. Никто не должен знать о нем.

— Мы всегда будем при нем.

— И что же он так долго, — проворчал Марах Минас. — У него истончены жизненные элементали, и крайне ослаблены средоточия энергий, полное истощение организма.

Жрец задумчиво провел ладонью по лбу. А что, если…Терять нечего. Да, кровь.

— Подай мне кубок, — произнес он.

— Кубок? Какой? Серебряный или с позолотой? — вопросил Айнон.

— Любой.

Айнон Дарг подошел к полкам, заставленным различными лечебными инструментариями вперемешку с разнообразными магическими амулетами.

— Такой сгодится? — спросил он, протягивая наставнику маленький серебряный кубок.

— Сгодится. А теперь выйди вон.

— Слушаюсь, — удалился за дверь Айнон улыбаясь.

Жрец Марах Минас посмотрел на своего любимого ученика и запер дверь на засов, достал узкий кинжал, чиркнул лезвием себе по левому запястью, предусмотрительно подставив под струйку крови кубок, подождал пока он наполнится и затем, наклонившись влил его содержимое в рот Сэтану. Проделав это, Марах достал из кармана белый платок и перетянул им руку, останавливая кровь.

— Вот и все, — шепотом произнес он, выпрямляясь. — Теперь остается ждать.

Марах налил вина в кубок, залпом осушил его до дна и присел в кресло возле камина. За дверью послышался скулеж. Он встал и отворил.

— Ну, заходи Хан. — Марах снова уселся в кресло.

Зверь лег у его ног неотрывно смотря своими блестящими глазами на алтарь.

Марах любил смотреть на жаркие угли, растворяясь мысленно в изменчивых языках пламени. Зачастую он так и засыпал в кресле, погружаясь в грезы снов, уносящих его по пространствам своих видений… Почувствовав тяжесть на веках, старец прикрыл глаза

Его посетило видение.

Вязкий сумрак. Звенящая тишина, разбавляемая потрескиванием горящих факелов. Их мерцающий свет касается камней пола и длинной процессии попарно марширующих во тьму высоких гранитных колонн. Марах никогда не бывал здесь. Но некто иной, тот, кто прячется в глубинах памяти предков, знает каждый камешек этих коридоров, каждый поворот, каждую трещинку на стене в этом лабиринте сумрачных залов, дворов и переходов, выросшим за многие века подобно древнему древу и вросшим корнями.

Это Храм Богини Луны. Тот что ищут…

Марах идет вперед…

Статуи, статуи…

Длинный коридор остается позади. Рука старца ложится на холодную медную ручку тяжелой двери. За дверью кроется Тронный зал. Марах идет чрез Тронный зал, и глаза необъяснимых существ мрачно взирают поверх его головы за высокие стрельчатые окна в ночь. Напротив двери в дальнем конце зала висит тяжелый гобелен с вытканным серебряными нитями белым драконом. Под гобеленом темнеет беломраморный трон. По сторонам трона стоят два изваяния, высеченные из белого лунного камня, у существ были длинные, изящные шеи, а тонкие рога венчали вытянутую заостренную голову.

Трон пуст.

Огонь факелов на стенах тревожно встрепенулся.

— Уходи. Уходи к источнику своей силы, — всколыхнулась мертвая тишина. — Уходиии… наша королева… мы ждем ее…

***

Вы знаете, что такое холод?

Нет… что такое НАСТОЯЩИЙ, продирающий до самых костей, мерзкий холод? Когда все твое естество дрожит и извивается, пытаясь сохранить хоть какое-то тепло. Когда твои конечности медленно начинают терять чувствительность, а глаза становятся двумя холодными ледышками. Когда организм в наивных попытках спастись поднимает самые маленькие волоски на теле, пытаясь создать «теплоизолирующую шубу», чтобы сохранить хоть каплю тепла и продлить медленную агонию. Когда тебе начинает казаться, что кровь в твоих жилах превращается в ЛЕД и в виде красных колючих, царапающих хрусталиков попадает прямиком в сердце. Тело начинают бить конвульсии, мышцы сводит судорогой.

Это КОНЕЦ! Потратив все запасы энергии на мышечную активность, организм не может обеспечить полноценную работу мозга. Начинают путаться мысли, появляются галлюцинации. Ты замерзаешь и отчетливо понимаешь, что это все! Что больше не будет ничего! Ты не сможешь, как прежде, смеяться и веселиться с друзьями, беззаботно радоваться жизни. Не будет ничего… ни хорошего, ни плохого. А ведь в этот момент ты готов согласиться и на плохое, на все самое плохое, только бы остаться в живых.

Ничего этого больше не будет, не будет потому, что ты умираешь. Умираешь чудовищной и мучительной смертью — медленно замерзаешь.

Холод снаружи, холод внутри тебя, холод и есть ты.

Ты словно становишься безмолвной глыбой льда, в которой слабо и очень медленно бьется горячее, желающее тепла, сердце.

Ты понимаешь, что хочешь жить! ЖИТЬ! Чувствовать! Но уже ПОЗДНО.

Ты чувствуешь, как некая сила подхватывает тебя, словно малую песчинку, а затем стремительно тянет куда-то вверх.

Через несколько мгновений ты неожиданно ощущаешь себя в паутине холодного света.

Везде лед… лед и холод… они окружают тебя со всех сторон и питают своей могучей энергией. Это совершенно не пугает, после всего пережитого ты не боишься льда, ты с ним сроднился.