Луна для Дракона 4

Кажется, что по ночам мир становится иным. Привычные линии расплываются, обращаясь в новые сущности, меняют очертания и душу. То, что днем было вопросом, ночью становится загадкой. Нам кажется, что Тьма приближается, лишь когда нет Солнца, и мы забываем, что тени появляются днем, отделяя темное от настоящего. Крылья теней постоянно скользят над миром, и не проходит секунды, чтобы нас не касался холод настоящего мрака. Мы не замечаем, как много его вокруг. Мы привыкли. И тени скользят прямо в нас.

И допущенная ошибка могла стоить жизни…

В шаге…

Ари пошатнулась, рядом с ней оказалась ее Неси. Девушка улыбнулась, а потом ее рука нащупала камень.

Она видела. Она чувствовала. Она запоминала. Она читала мысли этого Существа.

Сэтан и Тварь встретились глазами, и дракон молча бросился вперед, в атаку. Сэтан отскочил, отбивая удар когтей мечом в левой руке. Один коготь отлетел в сторону, срезанный острой сталью. Тварь оглушительно взвыла. Молниеносно развернувшись, Сэтан снова напал, не сбавляя скорости, уклонился и нанес удар, заставивший дракона отпрыгнуть в сторону. Так повторилось еще три раза, а затем Сэтан сменил тактику. Теперь он медленно кружил вокруг дракона, пытаясь мелкими выпадами найти в его обороне брешь попеременно кидая заклинания. И с каждым мигом противостояния Сэтан все больше и больше понимал, что Тварь невероятно сильна и справиться с ним практически невозможно.

С другой стороны дракона мелькал силуэт Айнона.

Но в следующий миг Сэтан увидел, как тело дракона начало приобретать тусклый серый оттенок. Каменный оттенок. Увидел, как черты заостряются, становятся отчетливее, контрастнее, как будто вырезаны невидимым скульптором из серого камня. Который отнимал цвет, но дарил твердь. Вечную и мрачную, как надгробие.

Сэтан медленно повернул голову туда, куда смотрел дракон и похолодел.

Там стояла его Арина, окутанная красным светом, и вся светилась. Она была прекрасна.

Завораживает и пугает одновременно.

И тварь повернула драконью голову смотря на девушку.

Они смотрели друг на друга, а потом тварь медленно легла на землю постепенно превращаясь в ангелоподобного мальчика.

Они смотрели друг другу в глаза, не обращая внимания ни на вой, ни на ветер, ни на кровавую пыль.

Предательство. — услышала Ари мужской голос в своей голове.

Оглушительное. Жестокое. Беспощадно бьющее наотмашь…

Предательство.

Что может быть хуже?

Что может быть страшнее?

Предательство — это унижение.

И потеря веры: в себя, в людей, в любовь. Вера сгорает в темном пламени, и приходит пустота, обращая всё вокруг в черное. Окутанный ядовитым облаком мир падает в пропасть…

Да и что он такое — мир? За что в нем стоит цепляться? Что пройдет испытание временем и не превратится в жуткую боль?

Неужели мир — это боль?

И последовательное разрушение всего, что было дорого…

Арина судорожно всхлипнула, читая Существо. И в следующий миг накатило чувство невыносимого одиночества. Гнев, ярость заползал в душу и красил пустоту в черный цвет. Падая в пропасть…

Затем пришло горе.

Жестокие серые, холодные глаза с ослепительной пустотой на самом дне. Глаза сияющей бездны и отчаяния.

Ари заморгала, разрывая контакт.

— Моя королева, — покорно произнесло Существо.

— Да черт тебе, а не королева, — прошипела Ари и перевела взгляд на Сэтана и Айнона. — В клетку его. Он мне нужен.

— Rina, — прошептал Сэтан и рванул к ней, но Ари его остановила, подняв руку.

— Сначала это в клетку пока я могу держать его в таком покорном состоянии.

— Решила не убивать меня? — проговорил мальчик, а вот голос был взрослого мужчины.

— Пока что.

— Не можешь вынести мысли, что останешься без меня?

— Нет, — ответила она без колебаний.

— Сделка?

— Я никогда не заключаю сделок.

— Никогда? — он поднял одну бровь.

— Никогда. И ни по какому поводу с такими как ты. Всё, игры закончены. Мы с тобой еще пообщаемся ГаАаши или как там тебя…

— Я буду ждать тебя, — сказал мальчик, вставая и принимая образ…

Туман загустел, сконцентрировался, собрался в вертикальное «веретено», а затем перед Ари стоял высокий мужчина, словно вырезанный из мрамора. Белая почти алебастровая кожа, узкое лицо с правильными чертами, твердые губы, длинные гладкие черные волосы. Его глаза… потеряли жизнь и безмолвно рассказали Ари всё. Он не мог пошевелиться, не мог ничего предпринять, а лишь смотрел на нее, и злость в его взгляде сначала сменилась недоумением, потом ужасом, а потом — в самом конце — каменным равнодушием.

— И чей это образ? — Ари улыбнулась, излучая гнев и ярость. Сколько же эта тварь погубила жизней.

— Мой.

— Я видела ваши сущности, — усмехнулась Ари, — и они далеки от человеческой.

— Я император своей расы.

— Ты император паразитов. Мерзость, которая не должна существовать. Зло.

— Две стороны одной монеты, и они разные, — сказал он.

— И ты остался один. Слышишь тишину?

Он опустил глаза.

— И что, болит душа или души, которых ты выпил? — сухо произнесла Ари вспоминая как ее пили Твари, но она знала, что именно этой среди них не было.

— Болит, — признался покорно он. — И никогда не заживет.

— Твое имя? — холодно спросила Ари.

Он поднял глаза и молчал. Ари прищурилась: — Все равно скажешь, — а потом убрала камень в карман обращаясь к Айнону и еще двум лунным воинам, они наконец-то притащили клетку. Ари наблюдала, как в нее само вошло покорное Существо, и воины творили магию запечатывая ее. — Держите его в клетке, сделайте все возможное, чтобы он не вырвался.

Молчаливый император Гарркаа'нака'аши только улыбнулся. А потом сел на пол клетки скрестив ноги и закрыл глаза.

Воины творили магию и поволокли клетку к границе.

Ари обернулась к Сэтану.

Они стояли и смотрели друг на друга не в силах пошевелиться, раздавалась божественная музыка, которая проникала в их сердца и души, и сколько так прошло времени никто не знал. Одни только боги знают, чего ей стоило сдержать крик, не броситься навстречу, не обнять и не прижать к себе, заслонив от всего мира руками, как щитами. Не разрыдаться от любви, тем самым, может быть, толкая его в бездну безумия.