Луна за решеткой

– Бежим в салон. Сойдем за клиентов! – предложил Юра.

Сказано – сделано. Четверо ребят, включая Севу, вбежали в салон, плюхнулись за столик и выхватили из вазы персик, яблоко, грушу и виноград. Ели, воровато озираясь. В салон вошли несколько полицейских.

– Сними бандану! – прошипел Севе Эдик.

Всеволод одним движением руки избавился от банданы, но тут глаза его широко раскрылись. Эдик, Игорь и Юра проследили за его взглядом… воротники рубашек и манжеты вышиты блестками! И так сверкают, что хоть под стол лезь. Ну, кто из мужчин ходит в блестках да еще в одинаковых одеждах?! Сверкание заметили полицейские, направились к ребятам.

– Где Донник? – дернулся Юра.

– Смылся, гад, – процедил сквозь зубы Игорь.

Их окружили, потребовали документы. И началось! Приблизительно через пятнадцать минут человек тридцать, подталкиваемые грубыми фараонами, лезли в полицейские машины. Неприятная это штука – арест! Ребята были подавлены, остаток ночи им предстояло провести в полицейском участке. По дороге только и слышалось: «депортация». Поник и Сева, он лишился связи – мобильник остался в раздевалке, значит, позвонить Руслану не мог. А что с Дианой?

7

В эту же ночь Руслан задремал на неудобном диване в кабинете Евдокии Акимовны. Прилег, надеясь слегка расслабиться, и мгновенно уснул. Проснулся, когда попробовал повернуться на другой бок. Сел и посмотрел на часы – четвертый час ночи. Он потер лицо ладонями, крякнул, потягиваясь. Остатки сна улетучились, стоило бросить взгляд на бумаги, лежавшие на столе двумя стопками. Читал внимательно каждый документ, записку, наброски планов, откладывая прочитанные листы в сторону. Ничего мало-мальски подходящего, что могло пролить свет на смерть Дуси, не нашел. Правда, его заинтересовала копия договора, сделанная на ксероксе, но и в этих бумагах не было ничего нового. Поскольку он подозревал, что договор, найденный у Дуси в квартире, подделка, копию положил в карман джинсовой рубашки, чтобы позже сравнить.

Руслан вернулся за стол и принялся читать оставшиеся бумаги. В коридоре послышались шаги, он оторвался от листов, уставился на дверь. Кому это вздумалось гулять глубокой ночью по коридорам культурного заведения? Повернулась ручка, скрипнула дверь, открываясь. В щель просунулась голова старухи-сторожихи, она оглядела кабинет, увидела его:

– Не спишь?

– Не спится, – улыбнулся он и продолжил читать.

– И я не сплю, да мне и не положено. Тебе принесть чайку? А то, бедный, всю ночь здеся сидишь – ни поесть, ни попить.

– Ну, давай, мать, неси, – согласился он. Странно, пока не думал о еде, есть не хотелось, стоило старухе напомнить о чае, проснулся зверский голод.

Сторожиха принесла электрический чайник и сумку с провизией. Разложила на столе нехитрую еду, включила чайник, пакетики дешевого чая бросила в чашки.

– Не стесняйся, ешь, – сказала она, пододвигая к нему единственную тарелку с овощами и жареной рыбой.

– А тебе, бабуля, не страшно одной столько комнат караулить? – спросил он, с удовольствием уплетая рыбу, вареную картошку и помидоры.

– С живой-то душой не страшно, а вот одной всяко бывает. Да мне особо бояться нечего. Случись, воры придут, так я у себя закроюся на замок, и пускай берут, что им надо. (Руслан в голос захохотал.) Чего смеешься? Мне ведь не справиться с ворами, так? (Он кивнул.) И ружья у меня нет. Чего ж тогда на рожон лезть? Дуська-то наша – царство ей небесное, хоть и стерва была, – тоже вон на рожон полезла. А что получила?

– С чего ты взяла, мать, что она полезла на рожон?

– Во даешь! – вплеснула руками бабка. – А еще в органах работаешь! Потому у нас и шабаш у государстве, что органы работают плохо. Я тебе так скажу, но по секрету. Дуську не просто убили, а за дело. Больно нос совать любила. А спроси: куда совала нос?

– Ну, и куда? – заинтересовался Руслан.

– Везде, где ее не просят. А почему? Вот: молчишь. Потому что не имеешь рассуждения. А ты порассуждай. Ладно, отвечу сама. Нос она свой совала в чужие дела, когда выгоду хотела поиметь. Тут уж Дуська наизнанку выворачивалась. Где какая копейка замаячит, сразу всех доставала.

– Например?

– Например? А Донник Борька. Знаешь такого?

– Как же, знаю. Он недавно поехал в Турцию с балетом…

– Ага, поехал бы он, если б Дуське на лапу не давал. Она терпеть не могла, когда ее работники на стороне подрабатывали. Завистливая была, чужие деньги считать любила. Погоди, чайник закипел.

Старуха налила кипятку в чашки, насыпала сахару и разболтала ложкой в обеих чашках. Одну поставила перед Русланом.

– Значит, Дуську убили за то, что она у кого-то взятку выклянчивала? – выуживал он информацию из бабки.

– Без сомнениев, – заявила та, громко отхлебывая кипяток из чашки. – Скажу тебе так. Дуська захотела от кого-то – не знаю от кого, – получить деньги. А придушили ее, потому что много запросила. Ну, ты ж должен понимать: не договорились они. Она упертая была, как козел. Мне Донник не раз жаловался, что Дуська требовала делиться с ней, а ничего поделать не мог. Она ж его вышвырнуть могла из ДК. И где бы он тогда со своими пацанами репетировал? А так Дуська ему и зарплату платила, и помогала костюмы пошить, и быстренько паспорта сделать – у нее везде знакомства. Да она у всех взятки брала. Кто из деревни гуся везет – нате, Евдокия Акимовна, кушайте и поправляйтесь. Кто рыбки тащит, кто винцо прет, а кто так и денежки сует. Вот и разошлась. Оно ж к хорошему быстро привыкаешь, особенно когда даром достается.

– Выходит, Дуська кого-то шантажировала?

– Называй как хочешь, – сказала бабка, состроив загадочную мину.

– Ой, бабуль, что-то ты недоговариваешь. А ну-ка, выкладывай.

– Ишь раскомандовался, – беззлобно проворчала она. Но, видимо, внутри у нее зудело сильно, невтерпеж было держать выводы в себе. Придвинувшись к Руслану поближе, чтоб и тишина в ДК не подслушала, начала говорить шепотом: – Я ж тут и днем работаю. Убираюся. А ночами за сторожа. Оно ж выгодно: сутки дежурю, двое вроде как дома, а еще зарабатываю тряпкой. Две зарплаты получаю, да! А слышу часто то, чего и слышать нежелательно. Слух у меня хороший. И как-то раз надраиваю я полы у кабинета, дверь чуток открыта, а Дуська по телефу разговаривает. И вот что говорит: «А где дешевле машину купить? Нет, – говорит, – мне или «Жигули» подержанную, но хорошую, или «Оку», только чтоб тоже дешевая и хорошая. Не дороже тридцати тыщ». Ты понял?

– Что ж в этом страшного? – спросил Руслан.

– Я, знаешь, в ведомости два раза в месяц расписываюся, Дуськину зарплату хорошо выучила. И где ж она такие деньги нашла, чтоб машину купить? До недавнего времени никаких машин не собиралася покупать, а тут вдруг!

– Наследство получила, – высказал предположение Руслан.

– Откудова? – ухмыльнулась старуха. – У нее из родственников – один сын, проживает он с семьей где-то в средней полосе, слава богу, жив. А больше наследства ей неоткуда было получать. Так это ж не все. Лучше слушай, а не перебивай. Ну, вот. А дальше и говорит Дуська: «Мне сегодня вечером деньги подвезут, а завтра давай сразу с утра поедем, поможешь выбрать машину. Я в долгу не остануся, отблагодарю». Положила она трубку – я по звуку слышала – и давай напевать. Потом слышу – в стакан льется вроде вода. Но не вода то была. Дуська иногда клюкнуть любила грамм сто, у нее в загашнике всегда и коньяк, и вино имелися. Знаешь, добрая становилася, как примет сто грамм. А в тот день добрее Дуськи не было человека.

– Прости, в какой день? Ты, мать, число помнишь?

– Да все помню, у меня память хорошая. Этот разговор недавно случился. А было это… – и лицо сторожихи стало совсем загадочным, – в тот день, когда Дуську придушили. Ее же вечером, да? А по телефону она разговаривала днем. Вот и рассуждай.

– Значит, ее убил тот человек, который знал про деньги. И это тот, с кем она договаривалась купить машину?

Взглянув на сторожиху, Руслан чуть было снова не рассмеялся – до того она была потешной. Смотрела на него, как умная на круглого дурака, еще и головой кивала, мол, кто же вам, майор, доверил работу в органах? Отодвинув от себя чашку, она сложила руки на столе и с видом знатока сказала: