Луначарский
Шрифт:
Критик Юзовский рассказывал: «Первая моя рецензия была на пьесу Олеши в постановке Мейерхольда. „Литературная газета“ — главным редактором тогда был Силивановский — не хотела ее брать. Потом оказалось, что все газеты печатают статьи об этом спектакле. „Литературной газете“ неудобно было молчать, а под рукой другой статьи не оказалось. Дали мою. Статья понравилась Луначарскому. На следующий день он меня пригласил к себе. Поразила его манера общения: пожилой нарком просвещения советовался со мной, начинающим критиком, о задуманной им монографии о философе Бэконе».
Глава двадцать седьмая
ПОВСЕДНЕВНОСТЬ
В 1923 году заместитель Луначарского А. Н. Покровский отметил, что в Наркомпросе «всегда была одна из самых дружный
Россия была во мгле Гражданской войны и разрухи. Холодный пронзительный ветер колебал, а порой задувал неяркое пламя свечи человеческой жизни. Казалось, плод сологубовской фантазии — недотыкомка серый — вторгся в жизнь, врос в ее повседневность и разрушил быт бытия. Простейшие его составляющие, элементарные условия — хлеб, тепло, кров — исчезли, разрушились.
Маяковский писал об этом коренном изменении обыденности, об изменении ценностей, о быте вне быта:
Не домой, не на суп, А к любимой в гости Две морковинки несу За зеленый хвостик.Однако навстречу этому разрушению вставала мечта о будущем, в котором грезились хлеб и свобода, солнце и счастье. Революция охватывала весь видимый мир и у горизонта сливалась с небом. И люди штурмовали небо и рвались к солнцу. Самоотвержение пролагало путь истории. Оно не предполагало отречения человека от своей личности, но требовало его отречения от эгоизма.
…Москву окутывал сумрак хмурого январского утра начала 1920 года. Луначарский вышел сегодня из дома на час раньше обычного, не дожидаясь машины, пошел в наркомат пешком. Улицы были заметены снегом, который никто не убирал, — дворники вымерли: их должность навсегда сократили, этой профессии вообще больше не существовало. Навстречу Луначарскому по заснеженному бульвару вез сани «замло».Это слово вымрет через несколько лет и сегодня нуждается в переводе на современный язык: замло — заместитель лошади. Это был неологизм эпохи Гражданской войны и разрухи. И сейчас Анатолий Васильевич проводил взглядом большие сани, в которые был впряжен закутанный в тряпье промерзший человек. Сани были нагружены, кажется, обломками последнего московского деревянного забора. Когда сани поравнялись с Луначарским, он с ужасом рассмотрел поклажу и увидел, что это обломки не забора, а рояля. Рояль на растопку буржуйки! Луначарский живо представил себе доведенного до крайней степени нужды и отчаяния музыканта, который выменяет рояль — по весу, по количеству дров — на буханку хлеба. Это было похоже на смерть быта, апокалипсис культуры, конец бытия.
Шла Гражданская война, люди убивали друг друга, все рухнуло, однако жизнь продолжалась, и все главное в ней в каком-то виде осуществлялось — люди в поте лица добывали хлеб насущный, влюблялись, женились, расходились, рождались, умирали. Все было, как всегда, коренные свойства, сущность человеческой природы оставались прежними, но менялись формы их проявлений, амплитуда личных поступков, ценностные ориентации. В глобальном бытийно-стабильном мире все было неизменно, но в смещенном революцией неевклидовом пространстве быта, обычаев, психологии, морали, миросозерцания все было по-новому. И в этом веками устоявшемся стабильном мире, где властвовали веками устоявшиеся страсти, где совершались привычные поступки и где на каждом шагу
проявлялись новые, рожденные революцией формы бытия, жила Россия и жил Луначарский. Его личная семейная жизнь начиналась и складывалась еще до революции.Первой женой Луначарского была сестра философа социал-демократа Богданова Анна Александровна Малиновская (1889–1959). Она была писательницей-фантасткой. Около двадцати лет от роду она вышла замуж за преследуемого полицией молодого революционера, будущего наркома просвещения в первом советском правительстве. В 1911 году, когда ей было 22 года, она, находясь вместе с мужем в эмиграции во Франции, родила сына Анатолия. Близкие звали его Тото.
В 1921 году Луначарский разошелся с Анной Александровной, Тото в это время было десять лет. Отец и его образ сильно повлияли на формирование личности Анатолия.
Сын унаследовал некоторые способности отца и, когда ему исполнилось 17 лет, начал заниматься журналистикой и литературной деятельностью. А в двадцать лет, в соответствии с традициями и гражданско-патриотическими представлениями начала 1930-х годов, уехал в совхоз «Зерноград», где стал работать трактористом. Эта работа дала молодому литератору жизненный материал, который позволил написать ряд рассказов. Они были напечатаны в 1933 году в журнале «Красная новь». Отец в последние месяцы своей жизни успел порадоваться первым литературным успехам сына, который упорно продолжит искать свое место в жизни.
На самом входе в самостоятельную жизнь Анатолий (ему было 22 года) потерял отца. Он остро ощутил эту потерю, хотя последние десять лет и жил без него. Красавец Анатолий Луначарский и его мать Анна Александровна стояли в скорбном молчании, опустив головы, перед закрытым гробом, в котором покоился первый нарком просвещения Советской республики.
После смерти отца Анатолий ведет социально активную, достойную жизнь. В 1936 году он едет на Дальний Восток, где работает на студии кинохроники. Затем пробует свои силы то в газете, то как переводчик (переводит с туркменского языка пьесу Т. Эсеновой «Дочь миллионера»). Пишет фельетоны, иллюстрируя их своими карикатурами. Анатолий Васильевич мог бы гордиться своим сыном. В первые дни Великой Отечественной войны Анатолий Анатольевич Луначарский уходит на фронт. Он старший лейтенант, военный журналист, работает в многотиражке 7-й бригады морской пехоты Черноморского флота и во флотской газете «Красный черноморец».
В канун 1942 года была проведена Керченско-Феодосийская десантная операция, заставившая вермахт приостановить второй штурм Севастополя. Анатолий Луначарский откликается на это событие большой статьей в газете «На страже Родины». В феврале 1943 года А. А. Луначарский на канонерской лодке «Красная Грузия» участвует в десанте на Малую Землю. Командир канонерской лодки Г. Катунцевский и его заместитель П. Епанещников дали А. А. Луначарскому рекомендацию в партию: «Тов. Луначарский… показал себя как человек, способный мобилизовать краснофлотские массы в бой и в нужный момент поднять боевой дух и настроение командного состава и краснофлотцев. Во время боя т. Луначарский все время находился в опасных местах, проявляя мужество и бесстрашие».
Коллега Анатолия по фронтовой журналистской жизни Петр Сажин писал: «Корреспонденты не обязаны ходить в атаки, и на войне они должны пользоваться своим традиционным оружием — пером и фотоаппаратом… Но на войне как на войне, и корреспонденты гибли не реже командиров батальонов — они шли в огонь, подчиняясь долгу и чести».
«Письмо допишу после боя…» — писал Анатолий Анне Александровне. Он уцелел и исполнил это обещание — после боя дописал письмо: «Мечтаю о встрече и верю, что это уже не за горами… Для этого нужны две победы: победить немца и самого себя… Ах, как ярка жизнь, могуче, многогранно!»
Бойцы 6-го дивизиона сторожевых катеров, с которыми Анатолий не раз ходил на Малую Землю, стали героями его повести «На катерах-охотниках», завершить которую помешала героическая смерть автора во время очередной боевой операции. Это произошло 12 сентября 1943 года в битве за Новороссийск. А 15 сентября лейтенант Анатолий Анатольевич Луначарский был посмертно награжден орденом Отечественной войны II степени. Его могила неизвестна. В Новороссийске одна из улиц названа именем журналиста Анатолия Луначарского.