Лунатики

И когда Яр на пленке полетел лицом в пол, Марк, оторвавшись от телевизора, в восторге повернулся к отцу:

— Можно перемотать этот момент? Хочу посмотреть еще.

— Но это же чудовищно! — не выдержал Яр.

— Не нравится проигрывать? — с превосходством усмехнулся брат.

— Не нравится не контролировать себя, — сквозь зубы возразил Яр.

— Тогда учись, — вмешался отец. — Тренировки во сне развивают сверхспособности наяву.

— Не терпится приступить, — оскалился Марк, сжимая кулаки…

Яру исполнилось восемнадцать, когда его отец получил в свое распоряжение частную лабораторию. Серая коробка на окраине города была надежно укрыта от посторонних глаз за высоким каменным забором. По соседству стояло обветшалое здание бывшей помещичьей усадьбы, ныне ставшее приютом для душевнобольных. Периметр надежно охранялся.

Отец лучился гордостью, показывая свои новые владения.

— Здесь есть тренировочная база, жилой этаж для вас и лаборатория с лучшей техникой, чтобы изучать ваши способности.

— Мы будем жить рядом с психами? — скривился Марк, глядя из окна отцовского кабинета на внутренний двор, в котором гуляли пациенты клиники. Отец резко взглянул на него, и он умолк.

Новый дом стал для Яра тюрьмой. Изнурительные тренировки по расписанию, непонятные исследования и ночные вылазки во сне, о которых он ничего не помнил, угнетали. Пока Марк забавлялся жизнью под колпаком и пытался выслужиться перед отцом, Яр задавал неудобные вопросы.

— Я хочу знать, что со мной происходит в лунном сне, — потребовал он. — Куда мы отправляемся? Что делаем?

Утром на подошве кроссовок он обнаружил налипшую землю, как будто бегал по лесу, а на носках обуви виднелись брызги крови. Вот только ни у него, ни у брата свежих ран не было…

— Исключено. Это противоречит правилам эксперимента, — категорически отрубил отец.

Яр попытался разбудить любопытство брата:

— Неужели тебе неинтересно, чем мы занимаемся в лунных снах?

— Мне пофиг. До тех пор, пока я тебя побеждаю. — Марк ухмыльнулся, давая понять, что им никогда не будет по пути.

Исследованием их двоих отец не ограничился. Вскоре в команде появились новые лица — Филипп, Ираклий, Ада. Яр пытался выяснить, почему они добровольно согласились стать подопытными, где их родители, как отпустили их сюда. Филипп только фыркнул, Ираклий не удостоил ответом, а Ада рассмеялась в лицо и сказала, что лаборатория — это лучшее, что с ней случилось. Позднее Яр узнал, что Филипп и Ираклий — сироты, а Ада выросла в бедной многодетной семье без отца. За них некому было заступиться, поэтому Полозову было так легко их контролировать.

Яру не давала покоя мысль, что отец вслепую использует их в своих целях. Кто-то стоял за его исследованиями, кто-то влиятельный, кто финансировал лабораторию и кому были нужны сильные, послушные воле бойцы. У Яра не было доступа в подвальный этаж, где располагалась лаборатория. Но однажды ему удалось отвлечь внимание отца и получить радиобрелок, открывающий туда доступ. Он успел заглянуть всего лишь в одну комнату, запертую снаружи на засов. Незнакомый, болезненно худой паренек в беспамятстве метался на постели, а от его головы, словно вены, тянулись шнуры к непонятному прибору.

— Увидел, что хотел? — Отец появился неслышно и застиг врасплох.

— Что ты с ним делаешь? — хрипло спросил Яр.

— Изучаю. — Отец взглянул на подопытного со странным выражением — любопытства и брезгливости.

— И много здесь таких? — вырвалось у Яра.

— Возвращайся к себе. А не то пропустишь тренировку. — Отец вывел его из крыла лаборатории и захлопнул дверь. — У вижу здесь еще — пожалеешь.

Яр молча шагнул к лестнице, нащупав в кармане радиобрелок. Как же, так он и послушается!

— Ярослав! — позвал отец.

Яр обернулся.

— Ключ. — Отец властно протянул руку. — Я жду.

Яр неохотно вернул брелок, и отец шагнул к двери лаборатории. Ему не терпелось продолжить бесчеловечные опыты.

— Отец!

Тот раздраженно обернулся.

— Тебе спокойно спится? — спросил Яр. — После всего этого?

Отец усмехнулся, а Яр похолодел. Сейчас он ясно понял: то, что он увидел в первой комнате, было только вершиной айсберга.

— Тебе пора, Яр. — Отец скрылся за дверью.

А Яр стремглав понесся по лестнице, не в силах оставаться в этом страшном месте.

Нужно что-то делать. Нужно спасти того парня и остальных. Наконец-то пригодятся сверхспособности, которые все эти годы настойчиво развивал отец.

Ему понадобился еще месяц, чтобы подготовиться к побегу и снова проникнуть в лабораторию. Не найдя поддержки у Марка, он неожиданно обрел союзницу среди пациентов психлечебницы. Однажды во время дневной прогулки больных он заметил среди них девушку, державшуюся особняком. Сперва она привлекла его внимание необычным медно-рыжим цветом волос, затем — осмысленным поведением. Позже, глубокой ночью, выглянув в окно, выходившее во двор клиники, Яр заметил, что рыжая в одиночестве прогуливается вдоль ограждения. Она изучала высоту забора, расположение камер и явно задумывалась о побеге.

— Эй! — Он дождался, когда она дойдет до слепой зоны между камерами, и подкараулил ее у забора.

— Эй, — эхом откликнулась она в ответ и подняла на него пронзительно-синие глаза лунатика. — Поможешь мне отсюда сбежать?

Так вот почему эта пациентка привлекла его внимание, Яр интуитивно узнал в ней лунатика. Только лунатику под силу ночью выбраться из палаты клиники.

— Или тебе сначала дать автограф? — насмешливо спросила она, разглядывая его.

— Чего? — удивился Яр.

— Не узнал меня? — Рыжая обиженно наморщила тонкий носик. — Я Вика Савицкая.

Яр запоздало вспомнил спортсменку, пропавшую из виду после обидного проигрыша на Олимпийских играх. Выходит, все это время она провела в стенах лечебницы? Как странно, что Савицкая попала в клинику по соседству с лабораторией… Позже он узнал, что это не было простым совпадением, а его отец приложил руку к поражению Вики на играх.

— У меня был нервный срыв. Но теперь я в порядке. Вот только не знаю, как отсюда выбраться. Ты поможешь? — настойчиво повторила Вика, и он кивнул.