Лунное сердце

Сара то вплавь, то по пояс в воде двинулась к берегу. Приливно-отливное течение, пусть и не очень сильное, все же упорно тянуло ее обратно в океан. Вода дошла Саре до талии, явно стараясь опрокинуть ее. Из-за гальки идти было трудно, а ничего тяжелей, чем намокшие джинсы, казалось, не было на свете. Но вот вода опустилась до бедер, до колен, до щиколоток.

Когда Сара снова оказалась на твердой земле, она не могла унять дрожь. Утро было не такое уж ласковое. Она попыталась выжать одежду, но без особого успеха. Откинув с лица мокрые волосы, Сара прикрыла глаза ладонью от солнца и посмотрела направо, потом налево. Где же ее арфист?

Далеко на берегу слева под нависшим над водой утесом, заросшим темными елками, Сара заметила тонкую струйку дыма, она могла подниматься только от костра. Наверняка это его костер. Сара сделала несколько неуверенных шагов, прищурилась, увидела человека и собаку и бросилась к ним. При каждом шаге мокасины противно хлюпали, и Сара понимала, что вид у нее ужасный, но ей было все равно. Она думала лишь об одном: костер – это тепло, это надежда согреться. Только когда до костра осталось несколько ярдов, она забеспокоилась о том, как ее встретят.

Собака затявкала, и Талиесин поднял голову. Увидев, кто идет, он поспешно встал. Сара немного смутилась, но продолжала бежать, пока между ними не осталось всего несколько шагов.

– Хай! [73] – воскликнула она.

Талиесин как-то странно взглянул на нее, потом поднял взгляд к небу. Сара сперва удивилась, а потом сообразила, что благодаря своей «способности к языкам» он понял ее приветствие буквально.

– Я хотела сказать «здравствуй!» – объяснила она. – Как дела? – Она поежилась – в мокрой одежде ей было неудобно и холодно. Интересно, пригласит ли он ее посидеть у костра?

73

По-английски одинаково произносятся приветствие «Хай!» («Hi» – «Привет!») и слово «высоко» («high»).

– Миледи, – произнес он официально, продолжая с любопытством разглядывать ее. – Если я чем-то обидел тебя вчера вечером, прошу меня извинить. Я этого не хотел. Я не привык к вашим обычаям, и…

– Минутку! – перебила его Сара. – Ты вовсе меня не обидел.

– Но ты исчезла. Так внезапно. Я думал…

– Ах, вот оно что! Знаешь…

Тут она должна была бы рассказать ему, что он был всего лишь плодом ее воображения, персонажем ее сна.

– Не то чтобы я исчезла, – сказала Сара. – Вероятно, тебе так показалось, но на самом-то деле я проснулась. Это не очень понятно, да?

Но Талиесин кивнул:

– По-моему, я понял. Здесь не тело твое, а твой дух! Вроде видения, да? И все-таки, – он нахмурился, – вчера вечером я дотронулся до тебя, и мне не показалось, что ты – дух.

– Но это же только сон, – сказала Сара, с каждой минутой чувствуя себя все более неловко. – Мой сон, понимаешь?

Арфист улыбнулся.

– Все это тебе снится? – спросил он и взмахнул руками, указывая на берег, скалу и океан. – И я тебе снюсь?

– Ну… я…

– Я подумал, что ты, может быть, из Среднего Королевства. Одна из обитательниц страны Гвин ап Надд, а может быть, дух, заглянувший на время на землю, – гость из Иного Мира.

– Да нет. То есть я действительно из Иного Мира. Во всяком случае из одного из Иных Миров.

– Ты слишком мокрая… для видящей сны, – сказал Талиесин, все еще улыбаясь. – Вчера из-за того, как ты исчезла, я принял тебя за фею. Правда, твой наряд показался мне довольно странным. Он тебе идет, это верно, однако такую одежду девушки у меня на родине не носят. Но я подумал: «Талиесин, здесь – непонятная страна. Одежда, обычаи – все другое. Не суди, а то ошибешься». А теперь, когда я узнал, что все это – только сон… Ну что же…

Он пожал плечами.

– Ты смеешься надо мной!

– А ты – нет? Шутишь со мной шутки.

– Вовсе нет!

– Зачем же ты толкуешь о снах…

– Не говори чушь!

– Ну ладно, – сказал Талиесин. – Сон это или нет, тебе все равно холодно. У меня готов чай. В этой стране слыхали о чае? Его привозят издалека, с Востока, так, во всяком случае, говорят, и предания учат. Я привез сюда последние плоды шиповника, которые высушил до изгнания из Гвинедда. Составь мне компанию, и мы поговорим о снах или о чем захочешь. Я долго пробыл в море. И при странных обстоятельствах. А в компаньонах у меня был только вот этот Хов, мне было одиноко, миледи…

– Меня зовут Сара.

Ей было неловко, что ее называют «миледи», особенно когда она выглядит такой оборванной, она сама признавала, что и всегда-то выглядит не слишком презентабельно, но сейчас уж особенно. Сара не могла сдержать улыбку, услышав, как зовут собаку. Теперь она понимала этот чужой язык. Слово «хов» означало «быстрый», к старому псу эта кличка никак не подходила.

– Да, – кивнул Талиесин. – Я не забыл твое имя. Но я не осмеливался произносить его. – Он слегка пожал плечами. – Новые обычаи, все новое. Садись, Сара. Тебя не испугает, если я пущу в ход еще кое-какие чары?

– Что ты имеешь в виду?

– Только это.

Талиесин встал перед ней и очень осторожно взял ее за плечи. Он что-то бормотал себе под нос, и от его прикосновения по рукам Сары прошла теплая волна, и она ощутила, что ее одежда высохла. Пораженная, Сара отступила назад. Воздух наполнился ароматом цветущих яблонь.

– Как ты это делаешь? – спросила она.

– Как? Хочешь получить урок чародейства?

– Да. Нет. Вернее, не сейчас. Но как это у тебя получается? Откуда эти… способности? Откуда берется такая сила?

Арфист постучал себя по груди.

– Изнутри, – сказал он. – Волшебство вырастает из глубокой тишины внутри.

«Значит, я была права, – подумала Сара с чувством удовлетворения. – Это что-то такое внутри. И нужно, чтобы у меня это тоже было, иначе я не смогу сюда вернуться». Она была так поглощена размышлениями об услышанном, что почти не заметила, как Талиесин подвел ее к плоскому валуну и усадил на него. Арфист достал плащ из своего мешка, набросил ей на плечи и застегнул на шее простым серебряным зажимом, но Саре уже не было холодно. Только когда Талиесин вручил ей кружку с чаем, она вспомнила, где она и с кем.

– Спасибо.

Она держала кружку в ладонях. Кружка была без ручки, из простой красноватой глины, обожженной без глазури. Когда Сара поднесла ее к губам, края кружки оказались гладкими, и она хорошо сохраняла тепло.

– У меня такое чувство, – сказал Талиесин, – что о том, как ты здесь появилась, можно рассказать целую историю. По-моему, ты тут такая же чужая, как и я. Верно?

– Вроде того. Я бывала здесь раньше, но тогда тут все было по-другому.

Талиесин кивнул:

– Вчера ты говорила о деревне.