Лунные капли во флаконе

Тем временем подали десерт, и она неторопливо ковыряла ложечкой бланманже, почти не чувствуя вкуса. Конни предложила фруктов, но она отрицательно покачала головой: ей ничего не хотелось. Еще через несколько минут мама позвонила в колокольчик, а отец сделал знак Гласфорсу.

– Чем вы занимались с тех пор, как приехали? Уже успели осмотреть окрестности?
– Сэмьюэл предпринял новую попытку заговорить с ней, когда обед почти подошел к концу.

– Совсем немного, - коротко ответила Амелия.
– Погода не слишком располагала к прогулкам.

– Это правда. Но теперь и к нам пришло настоящее лето.

– Он несколько мгновений поколебался.
– Значит, вы еще не видели Рочестерского замка?

– Замка?
– отозвалась миссис Черрингтон, услышавшая последние слова.
– Как интересно!

– О да, и в наших краях есть, на что взглянуть, - подтвердил мистер Адамс, вклиниваясь в разговор.
– Рочестер совсем недалеко отсюда, на экипаже не более получаса езды. Если дамы пожелают предпринять прогулку туда, я убежден, что мой сын с удовольствием сопроводит их.

– Действительно, это восхитительное место, - добавил Сэмьюэл, подхватив слова отца.
– Я буду счастлив показать вам замок и поведать его историю. Вам обязательно понравится там, я убежден, - заверил он Амелию, а она вновь лишь едва взмахнула ресницами в знак согласия. Однако ей было приятно такое внимание, и она внезапно почувствовала, что вокруг нее бурлит жизнь и едва ли не впервые за день по-настоящему порадовалась погоде и оживлению, царящему кругом.

– Почему бы тебе не съездить, дорогая, - предложение мистера Черрингтона звучало скорее как приказ.

– Это было бы чудесно. Непременно надо взять с собой малышку, она никогда не видела замков. Но давайте же перейдем в тень, солнце слишком печет, - миссис Черрингтон мягким движением указала в сторону.
– Становится слишком жарко. В шезлонгах нам будет гораздо удобнее.

Садовую мебель принесли в считанные минуты, и дамы расположились под кронами деревьев. Конни и Мэри принесли из дома подушечки, чтобы обе дамы и Амелия смогли передохнуть в желанной тени.

– Позвольте предложить вам сигару, - с этими словами мистер Черрингтон взял из рук дворецкого элегантную коробочку темного дерева, и кивнул. Гласфорс бесшумно удалился.

– Благодарю вас!
– улыбнулся мистер Адамс.

– Полагаю, вы не откажетесь пройтись к конюшням, - поинтересовался хозяин, с приглашающим жестом. По правде сказать, у меня не слишком много лошадей, но и в этом я рассчитываю на ваш совет. Тем более, что вы так хорошо в этом разбираетесь.

– О, разумеется, мне просто не терпится взглянуть на ваших скакунов!
– Мужчины неторопливо двинулись по дорожке из гравия, огибающей дом.
– Ольденбургские, вы сказали?..

Амелия прикрыла глаза и вздохнула, однако почувствовала на себе чей-то взгляд и с сожалением открыла их.

– Позвольте предложить вам лимонада, - заговорил Сэмьюэл, улыбаясь ей.
– Он чудесно освежает в такую погоду.

– Да, пожалуй, - кивнула Амелия.
– Благодарю вас.

Она подняла глаза на молодого человека и взяла из его рук бокал. Ее большие серо-голубые глаза сейчас казались почти зелеными из-за отражавшейся в них зелени деревьев. В золотистых волосах девушки играли солнечные блики, и в своем платье желтого цвета и изящных туфельках, окруженная нежной листвой, она казалась теперь похожей не на мадонну, а на дриаду.

Сэмьюэл нерешительно присел неподалеку.

– Позвольте спросить вас. Чем же еще вы занимаетесь? Надеюсь, я не слишком надоедаю вам своими вопросами, - поспешно добавил он, точно извиняясь.

Амелия смутилась вслед за ним. Что, если она слишком рассеяна и недостаточно гостеприимна? Она ни в коем случае не должна этого допускать, ведь ей следует учиться подобающим образом принимать гостей и развлекать их. Как известно, это прямая обязанность каждой хозяйки дома. Вдруг их гость подумает, что она невежлива и невнимательна?

– Ну что вы, вовсе нет, - учтиво заверила она Сэмьюэла.
– Напротив, я рада побеседовать с вами, ведь за последние недели я отвыкла от приятной компании. Я, видно, замечталась. Вы не обиделись на меня?

– Ни в коем случае, даже напротив, - произнес молодой человек.
– Я же вижу, вам скучно здесь, в деревне. По сравнению с Лондоном здесь пустынно.

– Отнюдь нет, здесь я чувствую себя как нельзя лучше, - поспешила разубедить его Амелия.
– Тут чудесная природа, и такой дивный воздух! В Лондоне такого не найдешь.

– Если вам здесь и вправду нравится, я очень рад, - улыбнулся Сэмьюэл.
– Но о чем же вы задумались? Наверное, вы много читаете?

– Только иногда, - аккуратно ответила она. Амелия вспомнила, что и мама, и гувернантка часто твердили ей, что девушке не следует слишком уж увлекаться книгами: это может быть слишком вредно для неокрепшего ума, да и мужчины не слишком жалуют чересчур начитанных дам, воображающих себя умнее других.
– Я предпочитаю рукоделие, - кротко добавила она.

– А как насчет прогулок?

– К сожалению, у меня нет здесь подходящей компании...

– Тогда я тем более буду рад составить вам компанию и показать вам и вашей матушке Рочестер. Это очень красивое место с интересной историей, вам непременно понравится!

Он посмотрел на Амелию с такой искренней надеждой, что девушке ничего не оставалось, как благосклонно кивнуть.

До них донеслись голоса мужчин, возвращающихся с конюшни и оживленно что-то обсуждавших.

– Миссис Черрингтон, - промолвил хозяин дома, едва они приблизились.
– Полагаю, мы должны предложить нашим гостям пройти в дом.

– Ах, разумеется!
– воскликнула Кейтлин.
– Я такая рассеянная из-за этой жары. Миссис Адамс, выпьем чаю в гостиной. Амелия что-нибудь сыграет нам на фортепьяно, не так ли, милая?

– Конечно, с удовольствием, - послушно отозвалась девушка.

– Ты, вроде бы, разучивала "Лунную сонату"? Так сыграй ее гостям!

Возглавляемые мистером Черрингтоном, оба семейства отправились в дом.

***

Слуги уже разобрали и унесли стол и теперь принялись за стулья; от дневного праздника не осталось и следа, газон перед домом вновь принял строгий вид, и его выдавала лишь слегка примятая трава. Незаметно опускались сумерки - приближался самый долгий день в году, и небо теперь темнело мучительно медленно, лишь с приближением ночи. Какое опасное заблуждение: часы уже пробили десять, а природа пытается убедить саму себя не засыпать, вырывая у ночи еще несколько часов.