Лунный бассейн. Металлическое чудовище (сборник)

— Так давайте же учиться друг у друга, — смеялся карлик. — Прежде всего, скажите: вы все там наверху такие, с приветом? — Он выразительно покрутил рукой у виска. — И сколько вас там?

— Нас–Я заколебался, не зная, как выразиться, и, наконец, как это делают полинезийцы, говоря об очень больших числах, воспользовался аллегорией: — Нас столько, сколько капель воды в этом озере, которое мы видели с утеса, когда вышли к вам… — Потом добавил:. — И сколько листьев на деревьях, растущих в садах вокруг озера. И мы похожи друг на друга, с некоторыми различиями.

Насколько я мог заметить, карлик довольно скептически воспринял мое сообщение относительно численности нашего народа.

— В Мурии, — сказал он, помолчав, — все мужчины похожи или на меня, или на Лугура. Наши женщины, как ты уже понял, похожи или на Йолару, или на этих двух, что прислуживают вам. — Он заколебался, потом добавил. — Есть еще третья, но она только одна!

Ларри страстно наклонился вперед.

— Каштановые волосы с рыжевато–бронзовым отливом, золотые глаза, длинные узкие руки, и вся она восхитительна, как сладкий сон.

— Где ты видел ее? — оборвал его карлик, вскакивая на ноги.

— Видел ее? — Ларри опомнился. — Что ты, Радор, где я мог ее видеть, я просто размечтался, вообразив себе такую женщину.

— Смотри же, не проговорись о своей мечте Йоларе, — мрачно сказал карлик. — Ибо та, о которой я подумал и которую ты так подробно описал, это Лакла, служительница Молчащих Богов; ни Йолара, ни Лугур, ни сам Сияющий Бог не очень–то жалуют ее, чужестранец.

— А где она живет? — равнодушным голосом спросил Ларри.

Карлик заколебался, с беспокойством оглядывая его.

— Не надо, — ответил он, — больше ничего о ней спрашивать.

— Помалкивай–ка, пока, Ларри о Золотоглазой девушке, — сказал я по–английски. — Подожди до тех пор, пока не станет ясно, почему о ней нельзя говорить.

Карлик, немного помолчав, спросил:

— И чем же вы, которых столько, сколько листьев на дереве и капель воды в озере, чем вы занимаетесь там, в вашем мире? — сказал он с явным намерением переменить тему разговора.

— Любим и воюем, достигаем успеха, надрывая пупок, и умираем, терпим неудачу и тоже умираем, — ответил Ларри, быстрым кивком подтвердив, что он принял к сведению мое предупреждение.

— Ну, в таком случае ваш мир мало чем отличается от нашего, — сказал карлик.

— Как велик ваш мир, Радор? — спросил я.

Он не спешил отвечать, разглядывая меня.

— Насколько он велик, я точно не знаю, — откровенно ответил наконец карлик. — Та земля, где мы обитаем вместе с Сияющим Богом, простирается вдоль белых вод до… — тут он употребил выражение, в котором я ровным счетом ничего не понял. — За этим городом Сияющего Бога на близлежащем побережье белых вод живут майя ладала — простолюдины. — Радор сделал глубокий глоток и подлил себе еще из графина. — Наше общество состоит, во–первых, из тех, у кого белокурые волосы — это потомки древних правителей. Во–вторых, продолжал он, — это мы, воины, и последние, майя ладала: те, кто сеет и пашет, выделывает ткани и вообще занят тяжелым трудом. Они дают господам и нам, воинам, своих дочерей, и еще, они танцуют с Сияющим Богом.

— А кто управляет вами? — спросил я.

— Нами правят белокурые под руководством Совета Девяти, подвластного Йоларе — жрице, и Лугуру — Прорицателю, — ответил он. — В свою очередь, те подчиняются Сияющему Богу.

Едкая горечь прозвучала в его голосе при упоминании последнего имени.

— А кто были те трое, которых судили? — задал вопрос Ларри.

— Они были из майя ладала, — ответил Радор, — вроде этих двух красоток, которых я отдаю вам. Эти трое стали слишком беспокойны. Им не нравится, видите ли, танцевать с Сияющим Богом, этим охальникам.

Он внезапно рассмеялся резким коротким смешком.

Из его слов у меня в голове мгновенно сложилась картина жизни этой расы: старинная, привыкшая купаться в роскоши вырождающаяся олигархия, объединенная вокруг некоего таинственного божества; класс воинов, на который они опираются, а в самом низу — задавленные и бессловесные толпы тружеников.

— И это все? — спросил Ларри.

— Нет, — ответил тот. — Есть еще Винноцветное Море…

Неожиданно гневно и требовательно затренькал шар, стоящий у нас на столе. С побледневшим лицом Радор повернулся к нему. Из шара, как злобно шипящие насекомые, медленно выползали едва слышные звуки.

— Слушаю, — гаркнул, вцепившись руками в стол, Радор. — Повинуюсь.

Он повернулся к нам лицом, моментально утратившим всю свою злобную веселость.

— Не задавайте мне больше никаких вопросов, чужестранцы, — сказал он. Пойдемте. Я покажу вам, где вы сможете помыться и лечь спать, когда пожелаете.

Он резко поднялся из–за стола. Мы последовали его примеру. Раздвинув занавески, мы пошли по коридору и попали в маленькую комнатку, у которой вместо стен стояли ширмы темно–серого цвета. Потолка не было. В комнате находились две кушетки с грудами подушек, а через обрамленный портьерами дверной проем виднелся открытый дворик, где посреди широкого бассейна били струи фонтана.

— Ваша ванная, — показал туда Радор, Он опустил портьеру и вернулся к нам, дотронувшись мимоходом до резного цветка на стене. Тихий шорох раздался у нас над головой, и в тот же миг верхнюю часть комнаты затянула черная вуаль, непроницаемая для света, но не для воздуха, ибо через нее просачивались струйки ветерка, напоенного ароматами сада. В спальню спустились прохладные сумерки; я почувствовал, как улетучивается моя усталость и в то же время меня неудержимо потянуло в сон. Зеленый карлик показал на кушетки.

— Спите! — сказал он. — Спите и ничего не бойтесь. Мои люди охраняют вас снаружи.

Он подошел поближе, и прежний веселый и издевательский огонек засверкал у него в глазах.

— Но кое–что я вам скажу, — быстро прошептал он. — Уж не знаю, то ли потому, что Афио Майя опасается их язычков, то ли… — и он хохотнул, метнув на Ларри многозначительный взгляд, — но служанки больше не ваши.

Продолжая хихикать, он скрылся за занавеской в дворике с фонтаном, прежде чем я успел выяснить, почему мы получили столь необычный подарок, почему его отобрали назад и что означало его крайне загадочное последнее замечание.

— Давным–давно, в старые добрые времена, — прервал мои мысли мечтательный голос Ларри, — в Ирландии жил Кайрилл Маккайрилл по прозванию Кайрилл Быстрое Копье. И вот этот Кайрилл чем–то крепко насолил Кивену из Эмайн Абла [30] , принадлежащего к роду Энгуса, славного и великого народа, когда тот спал, приняв вид бледного тростника. Тогда Кивен наложил на Кайрилла эпитимью: в течение года Кайрилл должен был носить тело Кивена и жить в Эмайн Абла, которая есть не что иное, как Волшебное Царство, а Кивен весь этот год будет носить тело Кайрилла. Так оно и было.

30

Эмайн Абла — в современном ирландском произношении Эвен Аулок, что означает «Эмайн Яблоневая». Название волшебной страны (образованное в подражание земной Эмайн — столице уладского королевства), куда ушел жить бог Маннанан после того, как Племена Богини Дану потерпели поражение в битве с сыновьями Мила. Упоминается во многих кельтских сказаниях как страна блаженства. Интересно, что остров Авалон, куда фея Моргана уносит для исцеления тяжело раненного короля Артура, означает «Остров яблок». Остальные имена, которые упоминаются в рассказе Ларри, — неизвестны