Лунный Ковчег

Некогда один мудрец предсказал, что придет день, когда вся вода в мире, кроме той, что будет специально собрана, пропадет. Затем на смену ей придет другая вода, но каждый, кто будет пить ее, сойдет с ума.

Лишь один человек воспринял пророчество всерьез и начал делать запасы воды. Но наступил предсказанный день. И опустели все водоемы, а тот, кто послушался мудреца, пил воду из своих запасов.

А затем водоемы и колодцы вновь наполнились водой, и люди жадно пили эту воду и все как один сошли с ума. Но тот, кто послушался мудреца, по-прежнему пил воду только из своих запасов и сохранил разум.

И остался он единственным разумным среди безумцев.

И поэтому безумным назвали его.

И тогда он вылил на землю свои запасы настоящей, старой воды. И выпил он воды новой и лишился разума.

И безумцы решили, что он обрел разум…

Три съемочных дня слились воедино. Рабочий день начинался в семь утра и заканчивался после восьми вечера, когда вовсе не оставалось сил на прогулочные вылазки.

Лоран за эти дни успел пройтись по городскому рынку, покурить кальян и посидеть вдоволь у бассейна на крыше гостиницы. Директор съемочной группы предложил забронировать для нас отель на побережье. Изначально мы собирались посетить элитный курортный городок Бодрум, но все гостиницы Бодрума оказались переполнены, и нам ничего не оставалось, как согласиться провести неделю в Анталии.

Архитекторы комплекса «Antic Palace», по всей видимости, пытались возвести подобие древнегреческого пантеона. Но, увы, внушительных размеров белые мраморные колонны фасада не совсем гармонично сочетались с местностью и лицами персонала. На рецепции мы узнали, что гостиница работает по принципу «все включено»: платишь один раз, а после ешь и пей, сколько способен выдержать твой желудок и печень; кухня и бары работали круглосуточно. Пляж находился в ста метрах от основного здания отеля, в услуги также входило бесплатное использование турецкой бани и сауны, куда мы и поспешили отправиться.

Небольшая паровая комната была заполнена двумя тучными мужскими телами. Мы сунулись в сауну, но температура была слишком высокой, и после минуты там находиться становилось невыносимо; пришлось вернуться в хамам.

Лори с неприязнью съежился, когда от одного тучного тела к другому донесся призыв:

– Петя! Ну что, пойдем пивка дернем? Толку от этого пара мало! Или начнем градус повышать?

Лори на призыв, обращенный к Пете с украинским говором, решил ответить мне по-французски:

– Я не могу здесь больше быть, хочешь – оставайся со своими камрадами, – и вышел из парной, не закрыв за собой дверь.

– Ну дают! – разозлился Петя, подымаясь со скамейки, выложенной плиткой-мозаикой. – Что, двери в детстве не научили за собой закрывать – ладно, пошли, Серега, накатим! – похлопав себя по пузу, предложил Петя. – Оревуар, мадам!

Камрады вовсе не разглядели во мне соотечественницу, что было приятным стечением обстоятельств – можно прогреться без посторонних.

Вернувшись в номер, я застала мужа в полном недовольстве:

– Здесь просто отвратно! Не испытываю желания проводить отпуск в этом месте! Завтра же утром уезжаем! Je ne pas d’envie rester dans cette endroit pour mes vacances! – негодовал Лоран.

Потом последовали обвинения в сторону камрадов. Он даже предположил, что они мастурбируют, возобновляя в памяти мои колени и запястья…

Ужин заказали в номер; уговорить Лорана сидеть в общей обеденной зале с камрадами было все равно что ходить с протянутой рукой по парижскому метрополитену; шанс получить монету один из пятидесяти.

Но, к моему удивлению, после ужина муж сам предложил спуститься в piano-бар.

Шотландский «Bellmore» оказал плодотворное воздействие, несколько разрядил атмосферу и способствовал пищеварению, но у пианиста оказался выходной, и до нас доносились музыка с танцпола, который был устроен в виде маленького амфитеатра и находился у фонтанов, в саду, среди камелий.

Евро-хиты начала девяностых напомнили Лори его юные годы, он развеселился и рассказывал о своих первых любовных победах и о парижских клубах той эпохи; знаменитые легенды ночного Парижа навсегда связаны с названиям «Le Palace», «Queen», «Cabaret» и «Bain Douche».

В то время там можно было встретить кого угодно; начиная от Тьерри Мюглера и заканчивая Жаком Лaнгом.

Было скучно. На первых аккордах композиции Chris Reа «Lady in Red» и я пригласила мужа на белый танец; оставалось прибегнуть к «золотому набору женских хитростей», дабы окончательно привести в чувства ревнивца. Мы устремились на танцевальную арену, но каким, однако, было наше удивление, когда вместо влюбленных пар мы обнаружили на танцплощадке многочисленных представительниц самой древнейшей профессии…

Грустный парад разукрашенных охотниц: все как на подбор длинноногие газели были облачены в обтягивающие короткие платья самых притягательных и возбуждающих здоровый мужской пол оттенков. В своем льняном брючном костюме «а-ля сафари» я выглядела крайне нелепо и тем провоцировала откровенные взгляды скучающих амазонок. Танцевать расхотелось.

– Закажи, пожалуйста, что-нибудь, я сейчас, – обратилась я к мужу и направилась в холл отеля. Мне непременно понадобилось взглянуть на себя в зеркало, чтобы убедиться, соответствую ли я определению «обаятельная и привлекательная».

Широко раскрыв глаза, я принялась изучать свое отражение. Иногда, погружаясь в бездну желто-зеленых радужных оболочек, испытываю уверенность, что не одну тысячу лет именно этими янтарными дисками поглощаю многочисленные образы, отпечатки узоров душ и событий, переходящих плавно из одной ипостаси в другую, из жидкой эфирной субстанции в более твердую материю. И так, в бесконечном вихре, плетутся прочные длинные косы наших карм.

– Почему ты так долго? Уже лед весь растаял в твоем бокале! Пока тебя не было, ко мне подсел вон тот тип, – и Лори поворотом головы указал на столик, за которым сидел Петя из парной, – предлагал мне своих шлюх! Это возмутительно! Я такого в жизни не видел! Это просто scandaleux! Завтра все расскажу дирекции гостиницы!

– Лори, ну ты что?! Неужели ты не понял, что этот тип в доле с отелем, это же очевидно! It is a business!

– И откуда ты знаешь все подробности? Этот, – Лоран снова повернул голову в сторону столика Пети, – в парной поведал?

– Послушай, хватит злиться, пойдем лучше в номер и выпьем виски! – по-товарищески отрезала я.

– Может быть, он еще и работу тебе предлагал? – заводился муж.

– Я не в его категории; слишком большую цену заломила, – я попыталась перевести нарастающий диспут в шутку, но муж не въехал в мой юмор.