Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Держится хозяином положения, но разговор какой-то… необязательный.

— А вчера это было тебе не нужно?

— Естественно. Зачем же утруждать свою память понапрасну. Сколько уж мне в спутники набивалось, и кампьерров, и даже маггиров — не счесть.

— И всем-всем ты отказывал?

— Сомневаешься? Но как видишь, я один.

— А я? Разве я не с тобой?

— Ошибаешься. Ты либо впереди, либо позади. Светлый лучик, появляющийся всего лишь на краткий миг и предвещающий дневное отдохновение. Поэтому я буду рад видеть тебя каждое утро. Но только тогда, когда мой одинокий ночной путь окончен.

Как просто

он все это говорит! И простота ну поистине королевская. Ни тени неправды…

— Тогда зови меня Сэниа… Нет, просто Сэнни.

— Просто… Родившие тебя выбрали дивное имя! К сожалению, оно сейчас совсем позабыто, как и древний язык этой земли, известный только немногим маггирам. Эссени — значит «Сошедшая с вечерней звезды»…

Он невольно запрокинул голову, словно пытаясь отыскать ту звезду, откуда могла спуститься его нечаянная попутчица, и ее поразило какое-то запредельное отчаянье, исказившее и без того всегда безрадостный лик. Роскошные его волосы (между прочим, совсем не спутанные, как должно бы у бездомного бродяги) снова беспокойно заметались по плечам, точно обладали способностью самостоятельно двигаться.

Она облизнула пересохшие губы, отметая легкую тревогу:

— Я просто прибыла из дальних земель, где детям дают еще и не такие диковинные имена… — О черные небеса Вселенной, как легко обманывать мужа, и как трудно говорить первому встречному одну только правду! — Но ты устал за долгую ночь, проголодался…

Он, как и вчера, серебряной лодочкой приблизил к ее лицу свою ладонь, точно намереваясь коснуться подбородка, и снова удержал руку на расстоянии падающей ресницы. Горон Неприкасаемый…

— Лукавишь. Ты вовсе не хочешь забираться под лиственную крышу, дитя ночных дорог!

Она засмеялась, но постаралась при этом, чтобы ее смех не звучал слишком тревожно:

— Откуда ты это знаешь? Внутренний голос шепнул?

Теперь настала его очередь удивляться:

— Голос? Внутренний? Ты имеешь в виду ветер, завывающий в подгорных лазах и переходах?

Ну, слава древним богам, у него нет дара этого… яснослышанья, что ли. Проверить ее слова он не может. Но все равно она чувствовала, как что-то заставляло ее избегать любой неправды (кроме собственного происхождения, да и про это она ему рано или поздно поведает).

— Нет, Горон, не ветер. Я так называю всякие внезапные мысли, которые приходят в голову словно ниоткуда… да пожалуй, действительно, как ветер.

Он задумчиво покачал головой, пробормотал как бы про себя:

— Ниоткуда. Слово для чужака. А я исходил здесь столько дорог, что знаю, откуда, из какого ущелья прилетает каждый ветерок…

— Сколько же в тебе неутомимости! — невольно вырвалось у принцессы. — Из тебя вышел бы непобедимый воин!..

Она осеклась — а что, если здесь и вовсе нет воинов?

Но на этот раз он понял ее неверно и, кажется, горестно усмехнулся, хотя за волной волос этого было не разглядеть:

— Воин. Ты хочешь сказать: если бы не мое уродство? Тем не менее, я неплохо владею длинным клинком.

— У нас это называют — меч. Я тоже им владею… — Ну, вот опять приходится прикусывать язычок! — Настолько, насколько это доступно женской руке.

Вывернулась.

Ох, как трудно четко отмеривать правду!

— Меч… Тоже забытое слово.

Он вздохнул и словно замкнулся в себе. Как видно, она опять слишком близко подошла к какой-то тайне,

от которой он решил держать ее подальше.

Надо надеяться — пока.

Что ж, спешить она не будет — чем больше тайн, тем интереснее. А сейчас надо довольствоваться хотя бы тем, что он согласился проводить ее к загадочным маггирам.

— Скажи, Горон, ты и на завтрашнее утро оговоришь место встречи?

— Разумеется. Оглянись на склон горы — видишь три белых камня, а меж ними — проем, ведущий в подземный лаз? Вход в него узкий, но потом он расширяется, так что пойдешь по нему неспешно, левой рукой касаясь стены. Правой-то камень не щупай, там ходы боковые, третий по счету как раз к Нетопыреву замку выводит. Опасайся туда свернуть. А как треть от всей ночи пройдешь, так подгорный лаз кончится, и живая тропа продолжится, вечным деревом обереженная, как сегодня. Не заблудишься.

— Ну, сегодня-то деревца были не вечные, а совсем молоденькие, — невольно вырвалось у нее как бы в подтверждение того, что всю ночь она честно прошагала по указанной тропочке.

Но Горон возмущенно встряхнул своей гривой:

— Нерадиво! Учили тебя спустя рукава — а может, и ты, поскакушка, была неприлежна. Какие ж еще деревья?

Ей оставалось только пожать плечами:

— Да все, что вдоль дороги…

— Древо. Вечное, единое древо. Все леса, кои дали пристанища здешним поселенцам — лишь ветви единого дерева. Его корни тянутся от подлесья к подлесью, и над ними проложены тропы, живые тропы. Приложи ухо к такой тропе — услышишь, как дышит под нею корень.

— Ну, это я уже уловила, — пробормотала она смущенно.

— Добро. А подлесье, возле которого ты будешь ждать меня завтра поутру, носит гиблое название: Порух.

— Как, как?

— Порух. В незапамятные времена на том месте с неба обрушилась глыба исполинская, извергающая колдовской огонь. Чего огонь коснулся, то преобразилось: травы выше людей выросли, стволы раздвоились и по земле стлаться стали; живность окрестная кто ног прибавила, а у кого и головы лишние появились… Должно быть, без маггиров не обошлось, хотя они и не признаются. И народ в том подлесье, как трава пещерная — ввысь тянутся, а телом чахлы до изумления. И живут недолго.

— Так, может, мы в это селение и заходить не будем?

— Придется. Ни одного из них я не могу пропустить. Да и сейчас мне пора. Мы с тобой, Эссени, оба ищем то, что нам самим пока не ведомо. Путь неблизкий. Отдыхай… и пусть этим жарким днем сны твои будут облачны.

Он повернулся так стремительно, что она не успела разобрать, улыбнулся он ей, или это ей только показалось.

— Горон!

— Да.

Он обернулся — нет, улыбки не было.

— Если я все-таки собьюсь с дороги, по каким приметам мне искать этот Порух?

Вот теперь он действительно улыбнулся:

— Не заблудишься. На подходе к Поруховой купине стоят два обгорелых пня, сожженных молниями. Хотя на них, пожалуй, уже и сеть накинули, чтобы ночами по ней вьюнковая звень-трава тянулась… Порух-то невелик, ему бы давно надо расширить свое подлесье, да руки у порушанцев слишком слабы, им под силу плести да ткать, в гонцы да носильщики и то редко кто годится. Вымрет подлесье.

— А почему маггиры не помогут — разве они не чудодеи?

— Разве, — сурово проговорил, как отрезал, Горон. — До завтрашнего утра, Эссени. И помни про левую руку.

Поделиться с друзьями: