Лунный пёс. Антология

Что же это делается, а?

— Амур! Амурчик!

Еще издали Екатерина Ивановна поняла, что у подъезда уже никого нет. На потрескавшемся асфальте выделялся темный, будто закопченный круг. Что-то блеснуло под ногой. Она наклонилась и подняла с земли обрывок ошейника с бляшкой.

Наташка ракетой вылетела из подъезда и, оглядевшись, подбежала к Екатерине Ивановне.

— А где Амур, баб Кать?

— Ой, не знаю, Наташ, — запинаясь, пробормотала та, — Как молния-то полыхнула, да еще гром вдарил, он гавкнул и кинулся куда-то. Видать, испугался.

— Да что ты, баб Кать, он же никогда грозы не боялся.

— Так грохнуло-то как! У меня самой аж сердце зашлось.

— Ой, ну что же делать? Потеряется ведь! — Наташка закусила губу, с надеждой оглядывая двор. — Амур! Амур!!

— Ты беги, матери скажи, вместе и поищем.

Первые крупные капли дождя застучали по листьям. Наташка кинулась домой. Екатерина Ивановна поднесла к глазам обрывок ошейника и, протерев бляшку, долго на нее смотрела.

«АМУР»…

— Поискать мы, конечно, поищем, — прошептала она, — все тебе легче будет, дочка.

Полосатый зверь умирал. Он лежал на боку и старался не смотреть на тушу огромной птицы, что поедали сейчас его сородичи. Он помнил, как первый бросился на фороракоса, как получил когтем в брюхо. Зверь знал, что будет дальше, но ни о чем не жалел, был спокоен и почти доволен.

Послышалось негромкое рычание и повизгивание. Зверь повернул морду. Несколько таких же, как он, остромордых и полосатых, опоздав к пиршеству, подбирались теперь к нему, поблескивая в клочьях утреннего тумана маленькими черными глазками. Ну, вот и все. Зверь приподнялся на передних лапах, оскалил зубы и пополз навстречу.

И все же он был доволен. Он знал, что за миллионы лет отсюда все обошлось, и был спокоен и доволен.

Елена Анфимова Степь да степь кругом…

Как грамотно попасть под машину и при этом обрести крышу над головой

С трудом перебирая непослушными короткими лапами, бассет уныло брел по тротуару. День клонился к вечеру, и, чтобы не провести еще одну ночь в чужом дворе, притулившись к холодному боку мусорного бака, нужно было найти себе хозяев. Добрых и надежных. Ласковых и щедрых. Желательно мужа и жену без маленьких детей.

Его уже дважды неласково попросили от дверей нового спортивного комплекса, турнули со ступенек банка, а сидеть возле гостиницы было просто неразумно: ни один приезжий, у которого и своих дел достаточно, не станет заниматься проблемами потерявшегося пса.

Итак, размышлял бассет, где обычно люди подбирают бездомных собак? Может быть, у магазина? Только не у винного — не хватало попасть в трясущиеся лапы какого-нибудь алкоголика, живущего в коммуналке, или, что еще хуже, стать роскошной закуской для бомжины, с трудом наскребшего на пузырь… И вообще, продуктовый магазин не годится — туда люди идут с мыслью о хлебе насущном, там правят бал спешка и толкотня. Человеку там не до добрых дел — купил полуфабрикаты, пришел домой, разогрел в микроволновке, и вот он, милый телевизор с кровавыми новостями. Да и промтоварный вряд ли подойдет: шопинг и благотворительность — вещи несовместимые.

Наверное, лучше всего — жилой дом. Выходит человек утром из теплого подъезда, а возле двери, холодная и голодная, сидит несчастная собачка, к тому же породистая, скорее всего потеряшка. Как ее не пожалеть? Вернулся в квартиру и вынес косточку — поешь, милая! А милая не ест, смотрит выразительными глазами, в которых читается вселенская тоска зеленого цвета. И шкура под дождем совсем промокла, и по длинному неуклюжему телу пробегает мелкая дрожь. Возвращается человек вечером с работы домой, а собака все там же. Все в той же позиции. Ах ты, бедняжка, ну, пойдем, пойдем, я тебя отогрею, покормлю, переночуешь хоть одну ночь. А где одна ночь, там и вторая, а потом, глядишь, привыкнет к несчастному псу сердоболец и приютит навсегда.

Но к первому попавшемуся жалельщику бездомных псов бассет не пойдет. Он должен выбрать настоящих хозяев, таких, которые помогут ему выполнить Задачу!

Какой же дом предпочесть? Элитный с двухуровневыми квартирами не годится — там живут люди слишком состоятельные и прагматичные. Те, кто хотел, уже собаками обзавелись. В «хрущобу» бассет и сам не пойдет: повышенная слышимость, грязные лестницы, нервные, низкооплачиваемые жильцы, работающие в бюджетных организациях. В таких условиях — не до чистоты эксперимента. Нужно выбирать что-то среднее между дворцом и будкой.

Нет, наверное, искать хозяев возле жилого дома тоже не годится! А что, если жильцы, не обращая внимания на тоску в собачьих глазах, просто расстелят у двери газетку, на которую примутся класть свои немудрящие дары, мысль о которых не вызывала у бассета слюноотделения, даже несмотря на голод? И никто не пригласит его в квартиру… Ночь на улице, а утром придет дворник и, ругаясь, раздраженно скомкает газету вместе с косточками и корочками…

Думай же, собака, думай! Иначе зачем тебе природа-матушка приделала такую массивную башку? Не для красоты же, в самом деле!

Бассет и не заметил, как стемнело. Перспектива еще одной ночевки на улице становилась все более реальной. Он неуклюже сел на асфальт и попытался почесать пузо кривоватой задней лапой. Господи, неужели блохи? Этого не хватало! И как это его угораздило внедриться именно в это нелепое тело? Трудно, находясь в нем, преодолевать гравитацию!

А время шло и шло, достойная кандидатура все не появлялась. Стоя на краю тротуара, пес в задумчивости наблюдал за несущимися мимо машинами. Около светофора они тормозили, и тогда за теми стеклами, что не были затемнены, угадывались силуэты водителей и пассажиров. Кажется, предыдущие хозяева потеряшки были автовладельцами. Может быть, именно поэтому ему так захотелось вдруг оказаться в одном из уютных салонов, растянуться на мягком заднем сиденье, вдохнуть такой надежный и мужественный, едва уловимый запах бензина, дорогой кожи и ароматической картонной елочки, болтающейся под потолком. Эх!

И тут одна из машин, вырвавшись из потока, резко вырулила к тротуару. Решение пришло мгновенно. В конце концов, не важно, кто сидит внутри, главное, не остаться сегодня ночью на улице, а там видно будет. С неожиданной для длинного тулова и коротких лап прытью бассет метнулся к бамперу, бросился на него широкой грудью, несильно ударился и с жалобным визгом рухнул на асфальт, после чего притворился бездыханным.

Прошло несколько томительных секунд, прежде чем хлопнула дверца и в свете фонаря из-под приопущенных век пес увидел склонившееся над ним лицо не слишком молодой брюнетки, с такой насыщенно красной помадой на губах, что казалось, будто она только что от души насосалась теплой крови.

— Саша, что ты наделал? — тихо произнесла брюнетка и тут же сама ответила на свой вопрос: — Ты задавил собачку.

Из машины нехотя, словно двоечник из-за насиженной парты к доске, выполз плотный мужчина в очках. Боясь взглянуть на жертву ДТП, он, не отходя от машины, выдохнул:

— Не может быть…

— Очень даже может! — накалилась женщина. — Какая я дура! Не надо было пускать тебя за руль. Знаешь, кто ты? Ты царь Мидас — наоборот! В его руках все превращалось в золото, а в твоих — в говно! Но кое-что общее у вас все-таки есть — у тебя тоже на башке торчат ослиные уши! Ты вообще…