Лунный Принц

Лиль поник и уже не слушал лошадь. Он задумался о том, почему всё происходит так, как происходит: вот синяя лошадь может ходить куда угодно, а он, листочек, должен всегда сидеть на своей ветке.

Лиль собирался высказать эту несправедливость лошади, но вместо неё обнаружил только следы копыт на берегу. Лошадь недолюбливала разговоры о справедливости, даже избегала их, оставляя за собой лишь тихие переливы колокольчиков.

– Прощай, лошадь! – успел крикнуть ей листочек.

– Пока! Надеюсь, я вернусь с хорошими новостями! – издалека донеслось в ответ.

«Эх, а я ведь даже имя её не спросил», – пробормотал Лиль. Ему захотелось поскакать вместе с лошадью, но его возможности ограничивал крепкий черешок. Лиль решил ни с кем не разговаривать до тех пор, пока не поймёт, почему он родился листочком. Через час молчаливого висения к нему спустилась мысль: «Если не смиришься с тем, что ты простой берёзовый листок, то никогда не поймёшь, почему ты такой, а не другой».

Лиль всё висел, наблюдая за тем, что его окружает. Он ясно чувствовал себя листочком: резные края, гладкая, немного липкая, поверхность, тугой черешок… Ещё секунда, и он ощутил себя веткой. А когда почувствовал себя всей Берёзой, вдруг обнаружил корни… Они врастали в землю, пробиваясь меж камней.

Корни сплетались с корнями других растений и огибали всю Землю. С верхушки дерева он увидел происходящее в небесах и понял, что соединяет Небо с Землёй. Небо казалось бесконечно глубоким. На дне его летали птицы. Они балансировали почти так же, как и он на ветру. Лиль смог дотянуться до «высокого Неба». Там не было никого. Только тишина.

– Братишка, ты с кем-то разговариваешь? Это, конечно, не моё дело, но все листья считают тебя немного странным, – осторожно начала девочка Лиль.

– Ты иногда целыми днями молчишь, а в полнолуние не спишь. Другие листочки теперь зовут тебя «лунатиком».

– Я не странный, я особенный! Так сказала мне синяя лошадь, которая совсем недавно стояла здесь. Это с ней я беседовал.

– Правда?! Лиль, расскажи, пожалуйста, о чём ты с ней говорил? Мне так любопытно!

– Конечно, я буду всё рассказывать, если тебе интересно!

Листочкам так понравилось друг с другом беседовать, что они никак не могли наговориться. А в полнолуние Лиль всегда вспоминал синюю лошадь и мечтал вновь её увидеть.

Глава III Лето

Наступило лето. Дни стали жаркими, а в воздухе повеяло сладостью. Отовсюду слетались жужжащие комочки, которые приземлялись на нежные цветы. Они только и делали, что топтались на мягких цветочных сердечках.

– Ох! Ах! – восклицали маки.

– Почему они так бесцеремонно садятся на вас? – спросил Лиль, обращаясь к цветам.

Маки, покачивая красными лепестками, ответили хором:

– Мы разрешаем пчёлкам и господам шмелям собирать наш сладкий нектар. За это они переносят пыльцу с цветка невесты на цветок жениха: они помогают нам играть свадьбы. Осенью в наших коробочках зазвенят семена. Мы с Ветром будем греметь маракасами, исполняя последний концерт в этом сезоне.

Мальчик Лиль внимательно слушал, а потом спросил:

– Что такое «маракасы»?

– Когда наши лепестки опадают, обнажается полая коробочка, набитая зёрнами. Она становится похожа на музыкальный инструмент, который любят на той стороне Земли. Наша подруга тыква-горлянка так громко горланит эти ритмы, что их слышно даже здесь.

Ветер не может удержаться, и кружит, и кружит! Мы трясём своими коробочками до тех пор, пока не лопнем. Или пока не вытрясем все семена на землю.

– Мам, а когда наступит осень? – спросил Лиль у Берёзки.

– Осень приходит сразу после лета, а оно наступило сегодня. Прекрасное, долгожданное лето.

Лилю нравилось лето. Оно было ярче, чем весна. Природа пропиталась цветом. Бабочки-лимонницы перемешивали тёплый воздух в беззвучном танце. Они увлекли Лиля так, что он не заметил, как к дереву подошла синяя лошадь.

– Иго-о-о, – раздалось короткое тихое ржание.

– Ты вернулась, лошадь! – радостно и громко воскликнул Лиль.

– Тише, а то разбудишь волшебника Бруля. И называй меня, пожалуйста, по имени.

– Как же я буду называть тебя по имени, если ты мне его так и не сказала?

– Это, скорее всего, произошло потому, что ты не успел меня об этом спросить, – сказала лошадь. – Меня зовут Истикляль!

– Милая лошадь… ой, Истикляль… Какое странное имя.

– Особенное! Особенное! – поправила лошадь.

– Неужели волшебник Бруль и есть человек?

– Нет, листочек. Человек Бруль и есть волшебник. А это разные вещи. Потому что людей много, а волшебников можно по копытам пересчитать.

– Он что, тоже особенный?

– Что ты! Он ещё более особенный, чем мы все вместе взятые.

– Вместе с кем взятые?

– Ты, например, приплюсованный со мной и, пожалуй, с говорящим чёрным вороном. Хотя лучше с ним не плюсоваться и вообще держаться подальше. На мой взгляд, он темноватая птица.

– Я знаю его. Он однажды напугал меня. А потом стал кашлять… Расскажи мне о нём.

– Одному только Чертолю известно, почему он за тобой наблюдает. Знаешь, листочек, я предпочитаю не копаться в чёрных перьях.

Истикляль решила рассказать Лилю о человеке-волшебнике Бруле, в то время как тот протяжно посапывал, уютно расположившись на спине у лошади.

– Прежде чем я начну рассказ, я должна залить тебе нужные файлы для того, чтобы ты понимал, о чем я говорю, – деловито сообщила Истикляль. Она осторожно залезла носом в сумку Бруля.

– А что такое «файлы»?

– Понимаешь, существует множество слов, которыми пользуются люди за пределами леса. Этот мир сильно отличается от вашего. И чтобы ты понял меня, я обрызгаю тебя водой из этой бутылочки, – загадочно произнесла лошадь.

Лиль увидел необычный прозрачный предмет и спросил:

– Что это, Истикляль? Мне кажется, я раньше видел такое…

– Это бутылёк!

– Какой-то странный мотылёк у этих людей, – удивился Лиль.

– Это не мо-тылёк, а бу-тылёк. Или пузырёк. Две совершенно разные вещи.

– Истикляль, скорее заливай мне эти «файлы», а то я совсем тебя не понимаю! – попросил Лиль.

– Тогда начнём!

С этими словами синяя лошадь набрала немного воды из бутылька и фыркнула на него, стараясь не попасть на девочку Лиль, которая крепко заснула после солнечного обеда.