Лунный принц

Но, как ни крути, всё не так просто. С другой стороны – мой отец содержатель «Астории» и там всегда можно найти смазливого мальчика, способного справиться с деликатной проблемой без лишних вопросов, искусно и обстоятельно. Мерзко ли это? Может быть. Но я не позволю мучить себя нереализованным фантазиям и назойливый снам. Не существует нерешаемых проблем.

После смерти Виолы я старалась не завтракать в нашем милом семейном кругу. Но чтобы выйти, приходилось проходить через ту небольшую комнату, что заменяла нам гостиную. А пройти невидимкой и без неприятностей доводилось редко.

И в этот раз, как и в другие, не удалось.

Рэй с Энджелом, оба без рубашек, то ли целовались, то ли делились кровью друг с другом, но выглядела это… выглядело это, как будто два красивых мужика просто страстно целуются и обжимаются друг с другом. И всё бы ничего, но когда один из них твой отец, а другой – твой брат, а ты, в общем-то не вуайеристка, то это бе-е-е.

Рэй, приподнявшись над Энджелом, бросил в мою сторону тяжёлый взгляд.

– Ты куда? – строгим голосом вопросил он, как почётный отец семейства, застукавший гуляющую дочь за поздним возвращением домой.

Губы у обоих были в крови. И на телах ещё зияли не зажившие раны. На полу красным маслянисто поблескивал острый кинжал. Развлекались мальчики.

Добро пожаловать в психушку. Будет весело.

– В школу, папочка, – сладким голосом пропела я. – Ты ведь не возражаешь?

– На самом деле – нет. Это просто был повод заговорить.

– Окей. Хотя зачем тебе со мной говорить сейчас, ума не приложу.

– Хочу сообщить, что твоя драгоценная Синтия выжила.

– Так во что вы тут празднуете? – пожала я плечами. – И, к слову, она не моя драгоценная. Это ты на ней женат. Я так понимаю, Энджел сегодня в школу снова не идет?

– Ты пойдёшь в школу? – весело поинтересовался Рэй.

Его, видимо, это забавляло. А меня нет. Мне было ужасно тошно. Когда единственный человек, которого ты любишь, позволяет отламывать себе последние крылья и ещё радостно это приветствует…

– Конечно, нет.

Голос у Энджела был ленивый. Нет, не так. Он был под таким кайфом, что едва ворочал языком. Будь он обычным человеком, наркотики бы его уже прикончили.

После смерти Виолы, когда Энджел ни с кем не трахался – а делал он это почти постоянно, он пил, когда не пил – кололся, а если не кололся – то снова трахался. Десерт – вечера в обществе Рэя и Ливиана, всегда готовых проявить фантазию в накручивании кишок на люстру.

Милый братец был совершенно невменяем. Он нарывался на драки, приключения, и неприятности. То, как он порою себя вёл с людьми… он иногда был хуже Рэя. С учётом того, что Энджел был единственным человеком, к кому я вообще была в этой жизни привязана…

В общем, я до сих пор с собой не покончила только из чистого упрямства. Эта мысль приходила на ум всё чаще и чаще, я гнала её, как слабость, но она возвращалась, будто кто-то нашептывал мне: «Если не сделаешь это сейчас, станешь такими, как они – твой отец, твой брат – все твои братья. Жалкими подстилками для всей желающих, истерично вскрывающими чужие глотки и возможно, от этого тоже получающие нездоровое удовольствие. У них всё завязано на сексе. И это только дело времени. Ты станешь такой же».

Я гнала от себя их, как тень. Но они упрямо возвращались. И я рисковала, нарушая правила на мотоцикле или ввязываясь в самую гущу драки во время бандитских разборок. Но меня всегда прикрывали, к тому же выучка была соответствующая – я каждый раз выходила сухой из воды. Почти с сожалением.

Такое поведение неженственно, я знаю. Но я как-то и не чувствую себя маленькой, хрупкой и беззащитной.

– Сандра? – окликнул меня Рэй, отбрасывая от себя руку Энджела, старательно тянущего его назад, вернуться к себе. Видимо, с тем, чтобы продолжить их развлечения, чем мы они не были. – Ты в порядке?

– Обалдеть! Вопрос на миллион! В порядке ли я? После того, как попыталась стать ведьмой, продала душу дьяволу, попыталась воскресить свою сучку-мать, которая так неудачно последний раз кайфанула, а потом наблюдала за пожаром, думая, что другая сучка-твоя жена, наконец-то сгорит? После того, как каждый день наблюдаю за тем, как мой брат-близнец загоняет себя в могилу, а ты радостно ему помогаешь? Находясь во всем этом бедламе с утра и до вечера без надежды когда-нибудь выбраться и жить нормальной жизнью среди нормальных людей, потому что, хочу я того или нет, но я не нормальна? В порядке ли я? – всплеснула я руками. – Конечно. Не вопрос. Я в полном порядке. И мои оценки тому яркое свидетельство.

– А что с твоими оценками?

– Спаси, что спросил, папочка. Ты не поверишь, но я круглая отличница и одна из лучших учениц в школе.

– Это странно, конечно, но… я верю.

– Благодарю. Ты – супер-папа. Ты разрешаешь мне учиться и ходить иногда на занятия, а мог бы и запретить. Ведь ещё столько глоток у конкурентов не перерезано.

– Что с ней сегодня такое? – нахмурившись, спросил Рэй у Энджела.

Тот пожал плечами, играя мышцами:

– А я почём знаю? Может, приснилось что-то не то? – с усмешкой протянул он, глядя на меня своими вытягивающими душу, порочными глазами.

– Да пошёл ты! Пошли вы оба! Два чокнутых урода! Чтоб вы оба сдохли!

– И тебе хорошего дня, сестрёнка.

Показав ему фак, я вышла, хлопнув дверью.

Настроение у меня было отвратное. Вот просто хуже не бывает.

Я лишь сильнее утвердилась в своём решении проститься сегодня с моей опостылевшей невинностью. Я знала, что Энджел в своём нормальном состоянии этого бы не одобрил. Но мой брат словно умер, а этому зомби на его месте на всех и всё было плевать.

Он бросил меня. Бросил и пошёл в разнос. Я понимала, что стояла за ним почти то же разрушительное чувство самоуничтожение, что, как ржавчина, разъедало и мою душу. Понимала, что он держится от меня подальше не только потому, что злится, а потому, что не хочет тянуть меня за собой. Но мы – близнецы. Мы чувствуем друг друга даже на расстоянии.

Интересно, что чувствует Рэй теперь, когда его близнец мёртв? Надеюсь, ему тошно. Должно быть тошно.

Конец ознакомительного фрагмента.