Лунный сонет

– Это тоник, он будет вместо шампанского. Заменитель шампанского в невесомости - это почище, чем у молодожёнов! Обними же меня покрепче. Так, чтобы я запомнила этот миг навсегда!

И Лёня не выдержал. Не глядя проглотил таблетку, порывисто бросился к жене, и они сплелись в пламенных объятиях, кружась в воздухе...

Теплые сладкие волны ещё перекатывались и мягко ударяли в затылок, но съеденный тоник в конце концов привёл Селену в чувство. Словно Далила на остриженного Самсона, она победоносно взглянула на прикорнувшего к её плечу, крепко спящего мужчину, совершенно по-детски поджавшего губы: таки обманула! Удалось! Вместо тоника Лёня выпил таблетку снотворного и был сражён ею наповал. Вот только Далила сгубила своего Самсона, а она спасла мужа, в этом разница. О, женское коварство! Чего только не придумаешь, лишь бы сохранить жизнь любимому!.. Горячие поцелуи покрыли его лицо, руки, грудь... В последний раз. Порывисто отстранившись, Селена как можно скорее одела Лёню и подтолкнула к люку капсулы.

Аварийный носитель в самом деле оказался таким тесным, что она с большим трудом запихнула туда спящего. "Как в гроб", - подумала Селена и тут же мысленно выругала себя. Тщательно задраила шлюзовой люк. Рука медленно потянулась к кнопке сброса. "Раму" тряхнуло. Капсула отошла.

Одеваться не стала. К чему? Поймала свою одежду, беспорядочно плававшую по кабине, сорвала с шеи двухцветный цилиндрик, скомкала всё это и запихнула тугой узел вещей под кресло. Чтобы не мешали. Некоторое время Селена носилась по кабине, наслаждаясь невесомостью и бесшумным "ведьминским" полётом. Старалась думать о чём-нибудь приятном: о Лёне, о лунном сиянии. О шести годах счастья. И о только что пережитых блаженных минутах...

Вдруг её поразило страшное сравнение: капсула - это гроб. А она летит, точно ангел смерти.

Нет, в эти последние часы всё встало с ног на голову. Вместо борьбы за жизнь - борьба за смерть. Капсула-гроб не погребает, а спасает. Она наконец решилась родить ребенка (или хотя бы сказала об этом мужу). И никогда не родит. Хотела порадовать любимого - и огорчила его. Он старался спасти её, но будет спасён сам.

Селена плавно опустилась в кресло перед ненужным пультом управления и послала ослепшему экрану обворожительную улыбку чертовки. Могучим всевластным правом смерти ей дано решать, кто из них двоих будет жить дальше. И она решила!

– Живи... Умри... Живи... - прошептала тихо-тихо, едва слышно.

Где-то рядом с "рамой" летела капсула, в которой мирно спал спасённый Лёня. Там же, где-нибудь около корпуса плавал блокиратор, прервавший радиосвязь с "Полигоном". Три совершенно разных предмета, мчащиеся рядом. Три мудреца в одном тазу...

Если бы не её дурацкая выходка!..

А впрочем, какая теперь разница! Выбор сделан. Всё.

Селена улыбнулась так, как улыбается умудрённая долгой жизнью старуха, сладко потянулась, свернулась в кресле клубочком и уже без единой мысли стала ожидать удара.

Навстречу им неумолимо мчалась Луна.

3

Я уже почти заснул, когда в дверь постучали.

– Вот так ты встречаешь друзей, - сказал Джек, вплывая в комнату. Его лицо, обычно имевшее цвет вкусного ванильного шоколада, было почти серым. Остатков моего сна как не бывало: Джек не из тех ребят, которых можно легко напугать.

– Что случилось? - быстро спросил я. Он промолчал. Отстегнув широкие спальные ремни, я вынырнул из надувного матраса и вмиг очутился возле него. Но Джек лишь время от времени бросал на меня беглые взгляды. Теперь, когда мы витали в невесомости рядом, я заметил, что белки его глаз порозовели.

– Ты плачешь? Немедленно расскажи всё,- я энергично встряхнул его за плечи.

– Только обещай, что никто ни о чём не узнает.

Голос его дрожал.

– Болван! Конечно же, я согласен заранее. По крайней мере, от меня точно никто не услышит ни слова, ясное дело.

– Я не зря прошу, имей в виду, Янис. Нужно срочно организовать выход наружу, на незащищённое пространство. Пойдёшь со мной?

Я впился в него изумлённым взглядом. Джек разочарованно улыбнулся, словно говоря: "Ну вот, так я и знал, что толку от нашей дружбы никакого!" и попробовал уйти прочь.

– Стой. Разумеется, я с тобой.

И пока я одевался, и во время полёта к люку мы не произнесли ни единого слова. Искусственное солнце, висевшее в центре Луны, словно бы сияло ярче обычного. Почему-то сейчас этот привычный ровный свет немного действовал на нервы, от него хотелось уползти в спальню под надёжное сплетение ремней, чтобы забыться глубоким сном, или спрятаться где-нибудь в укромном местечке. Я чувствовал себя сонным паучком. Утомлённым, очень сонным паучонком, который чересчур долго ткал свою сетку...

Джек дёрнул меня за ногу. Я сразу же проснулся и выровнял курс своего вертокара. Искусственное солнце сияло теперь абсолютно нормально.

– Прости, друг, задремал. Я ещё не совсем проснулся.

Он не ответил. Похоже, всё ещё дулся на меня из-за того маленького недоразумения. Интересно, для чего я ему нужен там, снаружи? Он что, один не управится?

Впрочем, там, в незащищённом пространстве страховка никогда не помешает и никому не повредит. Там может случиться что угодно! В случае чрезвычайного происшествия, если, например, кто-то один будет ранен, другой должен вернуться внутрь и привести помощь. Тем более, если вылазка наружу несанкционированная. Иначе - ищи-свищи! Вот как раз для этого и нужны настоящие друзья: задницу прикрывать, из беды вытаскивать. А то как же иначе...

Я засыпал ещё дважды или трижды, и каждый раз Джек будил меня.

Люк затерялся среди старых коммуникаций, уже давно оставленных без присмотра. Наверное, поэтому его до сих пор не взяли под контроль автосторожа. А впрочем, меня это нисколько не удивило, как и Джека. Мы были настоящими лунными людьми, мы здесь родились и выросли. Мы знали, что подобные находки - отнюдь не исключительное явление. Только почему Джек до сих пор не желал делиться своим открытием со мной, с лучшим своим товарищем?..

Когда спускаешься в "потерянную" шахту, кажется, что ныряешь вниз головой в глубокую пропасть. Хотя на самом деле - наоборот выбираешься из середины Луны на её поверхность. Осознание этого простого факта приходит только вместе с тяготением, сила которого постепенно возрастает.

– Смотри, чтобы в башку ничем не звездануло, - такими были первые слова моего спутника. Джек произнёс их, едва мы выбрались на поверхность Луны. Подобное предостережение отнюдь не лишено смысла. В поясе астероидов полно мелочи размером от песчинки до кулака, такую мелочь не всасывает "воронка" и не фиксирует ни один локатор. Если подобная штучка, несущаяся со скоростью хорошей ракеты, попадёт в шлем скафандра, костей не соберёшь.

Когда я принялся объяснять всё это, Джек направил лучик света своего фонарика прямо мне в лицо и прошептал:

– Умоляю тебя, Янис, помолчи. Ведь он погиб.

Хриплый голос друга, звеневший в моём шлеме, подействовал убедительно. Я испугался. Хотелось верить, что дрожь в голосе Джека - это всего только помехи. Плакать в скафандре не только бессмысленно (слёзы нельзя утереть) это опасно для жизни. Худшим может быть лишь приступ тошноты. Так и задохнуться недолго...

– Эй, друг, прибавь-ка кислорода...