Львиное Сердце

Де Борн объяснил, что в качестве трубадура имеет доступ ко всем: от могущественных баронов до управителей замков и держателей мелких фьефов. Таким образом, открывались широкие возможности, чтобы влиять на недовольную знать Аквитании. Впрочем, пока его усилия мало что дали.

Ущипнув для пущего эффекта струну лютни, де Борн заявил:

– Я сочинил сирвенту в адрес трусливых баронов, и вы никогда больше не услышите от меня о них. Я сломал тысячу шпор, но так и не заставил ни одного идти галопом или хотя бы рысью.

Безжалостность, с которой герцог загасил пламя предыдущего мятежа, похоже, имела долговременные последствия, подумал Маршал. В глубине души он был доволен. Ричард не был его господином, но, если поднимется вся Аквитания, сам король окажется не в силах потушить пожар. Держава Генриха после утраты столь обширной территории ослабеет, а Франция окажется в выигрыше. Отношения между королем и Филиппом в это время были сердечными, но полагаться на их крепость не стоило.

Далее де Борн выказал уверенность, что стоит приложить еще немного усилий – и его работа даст свои плоды.

– Неужели Хэл не видит, как позже скажутся на нем эти козни? – прошептал Маршал.

Де Бетюн покачал головой:

– Не знаю. Если к тому времени, когда он взойдет на трон, беспорядки в Аквитании не улягутся, Филипп сполна воспользуется ими.

Конец ознакомительного фрагмента.