Львы Аль-Рассана. Тигана

Худой, элегантный министр, граф Гонзалес де Рада, держался так близко от мальчиков во время всего путешествия, что это беспокоило Иберо. Он знал, что сэр Родриго и этот человек друг друга не любят, но также помнил о том, что де Рада поклялся охранять семью Бельмонте, когда Родриго отправили в ссылку. Иберо надеялся — и молился об этом, — что опасная близость склонного к насмешкам министра вызвана намерением сдержать обещание, и более ничем.

Миновав две небольших крепости в тагре, авангард короля оторвался от остальной армии и устремился вперед. В обе стороны галопом скакали дозорные, поддерживая связь между авангардом и главными силами.

От них Иберо и узнал, что Миранда Бельмонте д'Альведа тоже находится в их армии, среди придворных королевы Инес, которая решила отправиться вместе с мужем в земли неверных. Когда он сообщил об этом мальчикам, они, казалось, не удивились. Иберо это обескуражило, но потом он вспомнил нечто очевидное.

Иногда трудно иметь дело с даром Диего. «Мальчик знал обо всем еще до появления гонцов», — понял Иберо. С некоторым усилием он сделал Диего выговор.

— Тебе следует рассказывать остальным, если ты… что-то видишь. Это может быть важным. В конце концов, именно поэтому мы здесь.

У Диего сделалось комичное лицо.

— Ты имеешь в виду мою мать? — спросил он. — Иберо, разве приезд моей матери важен для военных действий?

Если так ставить вопрос, он прав. Фернан, как, впрочем, и следовало ожидать, смотрел на вещи совсем иначе.

— Вот так здорово! — с негодованием воскликнул он, обращаясь к священнику. — Это наша первая кампания, и все побежали из дому вслед за нами. Кого нам еще ожидать? Повариху, нянек, которые нас растили в детстве? Это смешно! Сам ты здесь для того, чтобы закутывать нас потеплее на ночь?

Диего рассмеялся. Иберо слишком смутило известие о Миранде, он не мог ни смеяться, ни отчитывать их. Слова Фернана звучали неуважительно, но Иберо понимал, что приезд наставника, а теперь еще и матери, мог заставить юношу почувствовать себя в первом боевом походе слишком… стесненно.

Это пустяки. Если мальчикам это не нравится, если солдаты дразнят их, им придется самим справляться с проблемой. Правда заключается в том, что они действительно слишком молоды, чтобы находиться здесь, и они бы не попали сюда, если бы Диего не был таким, какой он есть. И если бы Иберо не отправил то письмо в Эстерен.

Он отправил с одним из гонцов письмо — официальное послание Миранде. Сообщил о своем присутствии, о добром здравии мальчиков и уважительном к ним отношении. Никакого ответа не последовало.

До них дошло окольными путями, что королева окончательно поправилась после того несчастного случая и что она полностью доверяет своему новому лекарю, доктору одной из крепостей тагры.

Говорили, что он спас королеву Инес на самом краю гибели. Диего в особенности был очарован этой историей и выпытывал всевозможные подробности, у тех, кто присутствовал на встрече трех королей. Фернана больше интересовали надвигающиеся события. Он ухитрился войти в окружение короля, собственно говоря, он все время был рядом с графом Гонзалесом. Именно Фернан объяснил брату и Иберо, почему они не трогают по дороге фермы и деревни ашаритов.

Они уже миновали их немало, с тех пор как покинули земли тагры, во время войн Ашара и Джада жители деревень и фермеры убегали в горы, прихватив большую часть своих пожитков, но всегда существовал обычай сжигать их дома и поля.

На этот раз все было по-другому.

Несмотря на заметное неодобрение, излучаемое Жиро де Шервалем, король Рамиро настоял на своем. Это не набег, передал им Фернан слова короля. Они идут на юг, чтобы взять Фезану и остаться здесь. И если это удастся, им понадобятся ашариты, чтобы снова заселить эти деревни и фермы, платить налоги и обрабатывать поля. Время и разумное управление вернут Джада в Аль-Рассан, заявил король, а не пожары и разрушение. Иберо не совсем понимал, как это увязать с религиозной доктриной, но в присутствии более умных людей помалкивал.

Фернан проводил время после вечерних молитв, перед наступлением темноты и сном, рисуя карты для брата и священника и объясняя, что может произойти, когда они достигнут Фезаны и после. Иберо с грустью отметил, что теперь мальчик полностью освоился с местоположением — и с правильным написанием названий — всех крупных городов и рек Аль-Рассана.

Прошло еще четыре дня. Погода оставалась мягкой; они упорно двигались вперед, армия шла по лугам Аль-Рассана под грохот копыт и в клубах пыли.

И однажды утром, незадолго перед тем как их солдаты свернули лагерь, Диего объявил, что он видел отца и что тот скачет на запад.

* * *

Король и его министр, и высокий клирик из Фериереса стали задавать ему всевозможные вопросы, на которые он не мог ответить.

Когда-то подобные вопросы вызывали у Диего чувство ущербности, словно он подводит людей, если не в состоянии удовлетворить их любопытство. Он не любил никого разочаровывать. Позже, однако, эти расспросы — даже расспросы родителей — стали его раздражать, так как свидетельствовали об их неспособности понять границы его возможностей. Диего научился в таких случаях быть терпеливым. Дело в том, что люди действительно не понимают границ его дара; они и не могут понять, потому что не имеют представления, как он это делает.

Диего и сам не совсем понимал свой дар: откуда он взялся, почему Диего им обладает, что он означает? Конечно, кое-что мальчик понимал. Он знал: то, что он умеет, делает его непохожим на других. Он знал — мать сказала ему об этом давным-давно, — что существует какая-то неясная опасность, связанная с его отличием от других, и что он не должен рассказывать другим о том, что умеет делать.

Все это, конечно, сейчас изменилось. Приехали всадники от короля Вальедо и увезли его на войну. Фернан, естественно, тоже поехал. Это Фернану всегда хотелось отправиться на войну, но когда они приехали к лагерю у стен Карказии, стало ясно — во время первой, пугающей встречи с самим королем и клириком из-за гор, — что им нужен был именно Диего. Ему пришлось объяснять, смущаясь, что он умеет делать.

Не так уж много, в действительности. Он видел, что они разочарованы. Иногда в прошлом он удивлялся всей этой таинственности и тревоге. Его дар был несложным: ему иногда удавалось определить, где находится тот или иной член его семьи, даже когда они находились далеко. Отец, мать, брат, хотя Фернан никогда не уезжал далеко, а его мать — очень редко.

И еще он иногда мог почувствовать опасность, грозящую любому из этих троих. И почти всегда этим человеком оказывался его отец. Жизни отца часто угрожала большая опасность.

Фернан хотел стать точно таким же, как отец. Он мечтал об этом, тренировался ради этого, торопил детские годы, чтобы поскорее взяться за настоящее оружие и воевать.

Фернан был сильнее и быстрее, хотя они родились совершенно одинаковыми. Иногда Диего казалось, что его отец предпочитает Фернана, но иногда он думал иначе. Он любил отца безграничной любовью. Другим Родриго внушал страх, Диего это знал. Он считал это забавным. Фернан так не думал; Фернан считал это полезным. В таких малостях они расходились.