Львы Аль-Рассана. Тигана

Их поженили в день летнего солнцестояния. В ту осень была война против Азоли и Астибара, и молодой Саронте ди Кьяра одержал блестящую победу в морском бою в проливе Корте, к югу от острова. Победу, годовщину которой все еще отмечали на Кьяре. И с этого времени новый ритуал Прыжка за Кольцом хранили, чтобы прибегать к нему в критические для Кьяры моменты.

Через тридцать лет, к концу долгого правления Саронте, во время одного из постоянно возникающих споров за старшинство между жречеством Триады, только что помазанный на должность Верховный жрец Эанны во всеуслышание заявил, что Летиция была близкой родственницей Мелидара, жреца Мориан, который достал ее из воды и обручил с герцогом. Жрец Эанны предложил обитателям острова сделать собственные выводы по поводу козней жрецов Мориан и их вечного стремления к превосходству и власти.

В течение нескольких месяцев после этого разоблачения произошел ряд стычек, и весьма неприятных, между слугами Триады, но ни одно из этих возмущений не затронуло сияющую святость самого ритуала. Эта церемония захватила воображение народа. Она затрагивала глубокие, потаенные струны то ли жертвенности, то ли верности, то ли любви, то ли чувства опасности, то ли, в конце концов, некой таинственной, прочной связи с морскими водами.

Итак, ритуал Прыжка за Кольцом Великих герцогов существовал еще долго после того, как эти враждующие жрецы Триады ушли в места отдохновения, а их имена если кто-то и помнил, то лишь благодаря роли, которую они сыграли в истории Прыжка.

Окончательно же положила конец этой церемонии в гораздо более поздние времена гибель Онестры, жены Великого герцога Казала, двести пятьдесят лет назад.

Это гибель вовсе не была первой: женщинам, которые вызывались нырять ради Великого герцога, всегда давали ясно понять, что их жизни стоят неизмеримо меньше, чем кольцо, которое они хотели достать со дна моря. Вернуться без кольца означало быть высланной с острова на всю оставшуюся жизнь, обрести печальную известность и подвергаться насмешкам всего полуострова. Церемония повторялась с участием другой женщины, с другим кольцом, пока одно из брошенных в воду колец не находилось.

Напротив, женщину, которая приносила кольцо обратно к молу, объявляли приносящей удачу Кьяре, и она была обеспечена до конца жизни. Богатство и почет, брак со знатным человеком. Не одна из них родила своему Великому герцогу ребенка. Двое повторили судьбу Летиции и стали супругами правителей. Девушки из неперспективных семей не возражали против того, чтобы рискнуть жизнью ради такого сверкающего, невероятного будущего.

С Онестрой ди Кьярой все было иначе, потому что из-за нее и после нее все изменилось.

Прекрасная, как легенда, и столь же гордая, молодая жена Великого герцога Казала настояла на том, чтобы самой совершить Прыжок за Кольцом, не желая доверить столь блестящую церемонию какой-нибудь дурно воспитанной девице из дистрады накануне опасной войны. Она была, это подтверждали все летописцы тех лет, самым прекрасным из всех созданий в этом мире, когда спускалась к морю в темно-зеленых ритуальных-одеждах.

Когда она всплыла, без признаков жизни, на поверхность воды на некотором расстоянии от берега, на виду у всей волнующейся толпы, герцог Казал закричал, как женщина, и потерял сознание.

После этого начались такие беспорядки и адский переполох, равных которым не видели на острове ни до, ни после. В одном уединенном храме Адаона на северном берегу все жрицы покончили с собой, когда одна из них принесла туда эту весть. Надвигается гнев бога, так было истолковано это предзнаменование, и Кьяра чуть не задохнулась от страха.

Герцог Казал, безрассудно храбрый и отчаявшийся, погиб в то же лето в битве против объединенной армии Корте и Феррата, после чего Кьяра пережила еще два поколения заката и снова набрала силу лишь после ожесточенной, разрушительной войны между бывшими союзниками, ранее покорившими ее. Подобный процесс, конечно, едва ли стоил упоминания. Так обстояли дела на Ладони всегда, с самого появления письменности.

Но ни одна женщина не ныряла за кольцом с тех пор, как погибла Онестра. Это слишком рискованно, заявляли следующие Великие герцоги один за другим. Они находили способы сохранить безопасность острова, окруженного со всех сторон морем, без помощи этой сильнодействующей церемонии.

Когда игратянский флот девятнадцать лет назад показался на горизонте, последний Великий герцог Кьяры покончил с собой на ступенях храма Эанны, и поэтому в тот год некому было бросить кольцо в море, даже если бы нашлась женщина, желающая нырнуть за ним, в поисках заступничества Мориан и бога.

В сейшане стояла сверхъестественная тишина, когда Дианора с Шелто вышли из покоев. Обычно в этот час в коридорах шумели и сновали кастраты, плыл аромат духов и сверкали разноцветные одежды женщин, лениво идущих к баням или на утреннюю трапезу. Сегодня все было иначе. В коридорах пустынно и тихо, не считая их собственных шагов. Дианора подавила дрожь, так странно выглядел опустевший, полный отраженных звуков сейшан.

Они прошли мимо входа в бани, затем мимо входа в трапезную. Везде было тихо и пусто. Они свернули за угол к лестнице, ведущей вниз, к выходу из женского крыла, и там Дианора увидела, что один человек, по крайней мере, остался и ждал их.

— Дай мне взглянуть на тебя, — произнес, как всегда, Венчель. — Я должен дать свое одобрение перед тем, как ты спустишься вниз.

Глава сейшана, как обычно, раскинулся среди разноцветных подушек своей платформы на колесах. Дианора едва улыбнулась, увидев его огромную тушу и услышав знакомые слова.

— Конечно, — ответила она и медленно повернулась перед ним вокруг своей оси.

— Приемлемо, — наконец произнес он. Обычное суждение, хотя она еще никогда не слышала, чтобы его высокий, ясный голос звучал так приглушенно.

— Но может быть… может быть, ты хочешь надеть тот горностаевый камень из Карду? На счастье? Я захватил его для тебя из сокровищницы сейшана.

Почти робко Венчель протянул широкую, мягкую ладонь, и она увидела на ней красный драгоценный камень, который надевала в тот день, когда Изола Игратская пыталась убить короля.

Она уже хотела отказаться, но вспомнила, что Шелто купил его ей в тот день, как особый подарок, как раз когда она одевалась, готовясь спуститься вниз. Вспомнив это, растроганная жестом Венчеля, она ответила:

— Спасибо. С удовольствием. — Она заколебалась. — Не поможете ли надеть его?

Он улыбнулся, почти застенчиво. Она опустилась перед ним на колени, и огромный глава сейшана своими ловкими и нежными пальцами застегнул замочек цепочки у нее на шее. Стоя на коленях так близко от него, она была оглушена ароматом духов из цветов теин, которыми он всегда душился.

Венчель убрал руки и откинулся назад, чтобы взглянуть на нее. Его глаза на темном лице были непривычно мягкими.